"Михаил Петров. Пираты Эгейского моря и личность" - читать интересную книгу автора

можно написать, будет написано, на стеллажи поставят последнюю книгу, и
журналы, в целях экономии бумаги, станут выходить на одном листе в форме
списка рекомендованной литературы и относящейся к делу критики.
Но так или иначе, а живем мы сегодня в мире, где чистый разум более чем
достаточно наделен соответствующей физической способностью, а обещанное в
этой ситуации высшее благо не спешит появляться на свет. Даже не совсем
ясно, в чем оно могло бы состоять, это высшее благо. Еще Протагор вьадвинул
в основу всех ценностных шкал человека: "Всем вещам мера - человек;
существующим, что они есть, а не существующим, что их нету" (Платон. Тэетет,
151 Е). С тех пор эта мысль овладевала постепенно философствующими массами,
и в эпоху реформации, да и после нее, когда человек остался один на один с
богом, или, как говорит Маркс, "с попом в голове", человек прочно вошел в
философский обиход на правах самодовлеющей цели. Кант, например, писал: "В
ряду целей человек (а с ним и всякое разумное существо) есть цель сама по
себе, то есть никогда никем (даже богом) не может быть использован как
средство, не будучи при этом вместе с тем и целью, что, следовательно, само
человечество в нашем лице должно быть для нас святым, так как человек есть
субъект морального закона, стало быть, того, что само по себе свято, ради
чего и в согласии с чем нечто вообще может быть названо святым" (32, т. 4,
ч. 1, с. 465-466).
Но поставить человека в исходный пункт всех рассуждений, написать о нем
прекрасные и величественные слова, совсем еще не значит внести ясность в
положение человека в современном мире. Совсем напротив, возведенный в
метафизический постулат "начала" национальности и педантично определенный в
своих "естественных" свойствах, превращенный в умозрительную абстракцию
человек может оказаться таким же стабилизирующим и омертвляющим центром
системы, как и постулаты высшего авторитета, творения, вечного и неизменного
порядка. К примеру, если вслед за немецким просвещением и немецкой
философской классикой понимать сущность человека как сущность деятельную в
духе ереси Гете: 1m Anfang war die Tat!", то есть в рамках простого
противопоставления библейскому "В начале было слово!" просветительского "В
начале было дело!", то как бы широко мы ни определяли деятельность, человек
вместе со своей сущностью навсегда будет приговорен к репродукции. Картина
антично-христианского миропорядка останется висеть на своем месте, изменится
лишь точка зрения. Раньше ее видели глазами господина, теперь - глазами
раба, возлюбившего свои оковы. Соответственно и движения репродукции в
процессе обновления будут восприниматься под формой зла, поскольку они
вынуждают раба переходить от одного дела к другому, "перековываться" в
мучительных операциях замены одних, разношенных уже и привычных цепей
технологического рабства другими цепями - новыми, непривычными и
неразношенными.
Весь во власти подобных представлений о сущности человека, Хаксли в
1947 г. так утешал читателей по поводу ближайших перспектив развития атомной
энергии: "Можно предположить, что в течение этого периода ядерная энергия
станет доступной для промышленного использования. В результате, и это
довольно естественно, мы получим серию экономических и социальных сдвигов,
невиданных по скорости и глубине. Все существующие модели человеческого
существования будут разрушены, и в порядке импровизаций придется создавать
новые модели, которые соответствовали бы бесчеловечному факту атомной
энергии. Ученые-ядерники, эти прокрусты в современных одеждах, подготовят