"Михаил Петров. Пираты Эгейского моря и личность" - читать интересную книгу автора

Эта "демиургова" линия блестяще продолжена крупным математиком и
"отчаянным кибернетиком" А.Н. Колмогоровым: "Ведь по существу интересен
вопрос не о том, возможно ли создать автоматы, воспроизводящие известные нам
свойства человека, хочется знать, возможно ли создать новую жизнь, столь же
высокоорганизованную, хотя, может быть, очень своеобразную и совсем
непохожую на нашу" (36, с. 13).
Это ли не реликт антично-христианского умонастроения? Действительно,
почему бы не стать богом? Тем более, что вот уже и простейшие белковые
соединения синтезировали? Так вот и видишь, как "лишенный зависти"
демиург-кибернетик берет в отчаянии "все видимое", которое до его
кибернетического отчаяния находилось в движении "нестройном и
беспорядочном", и приводит все "к порядку из беспорядка", находя, что
"порядок во всех отношениях превосходнее беспорядка". Ясно, что для такой
слепленной из полупроводниковой глины или для "плесени, распластанной на
камнях", то есть для отчаянно-кибернетической цивилизации Колмогоров навечно
(на "запрограммированный" срок жизни) остался бы всеведущим, всесильным и
всеблагим существом, колесом истории и ее логико-историческим процессом
(программой). Ясно также, что этот отчаянный прыжок ученого на философскую
арену всецело связан с журденовской уверенностью в том, что все допускает
функциональное определение, что все исчерпывается отношением "слово-дело"
при господствующем "программирующем") положении слова, то есть целиком лежит
в области репродукции.
Даже когда ученые понимают, что здесь что-то не так, они умеют выражать
свое мнение настолько неуклюже, что просто диву даешься. А.Д.Александров,
например, критикуя марксиста Батищева, подсовывает ему явно фихтевское
понимание деятельной сущности человека ("В начале было дело"), и, понятно,
ненароком, в запале, выскакивает на момент в открытую марксистскую дверь:
"Несомненно верно, что сущность человека - в его деятельности, но не вообще
в деятельности, а в особом ее характере, свойственном именно человеку...
главной особенностью человеческой деятельности является творчество -
создание качественно новых предметов, выработка новых форм деятельности.
Деятельность животных данного биологического вида вращается в ограниченном
круге: животные не имеют истории (если это так, "живой" вирус "сотворить"
можно. - М.П.). Деятельность же человека рождает новое - и в этом состоит не
только ее особенность, но и главное содержание самой истории человека (что и
лишает почвы любые кибернетические посягательства на программирование
истории. - М.П.). Поэтому действительная общественно-историческая сущность
человека есть не просто его деятельная, а творчески самосознающая сущность"
(37, с. 126).
Все это прекрасно, если сделать поправку на научноисторическую сущность
самого автора, который не мыслит творчества вне науки (новые предметы, новые
виды деятельности), но стулья-то зачем же ломать, причем здесь Батищев?
Здесь надо бы Маркса и Ленина читать, у которых сказано в основном то же,
что и у Батищева, и сказано в философских терминах нечто достаточно близкое
к тому, что на свой научный манер и своими словами излагает Александров.
Ведь это все выдумки, что марксизм-ленинизм не делает различия между
творчеством и репродукцией, отождествляет, как это делали французские
материалисты и материалисты бюхнеровского толка, "естественное" и
"искусственное".
Там, где речь заходит о репродукции, классики едины в показе