"Михаил Петров. Пираты Эгейского моря и личность" - читать интересную книгу автора

В), и особенно неодобрительно отзываться о деятельности Фемистокла, ругать
его зато, что он "сделал афинян из стойких гоплитов безалаберной матросней,
унизил афинский народ до банки и весла" (Законы, 706 В).
Эти и множество других случаев из любых срезов истории во всяком случае
свидетельствуют о том, что суд истории и суд современников - вещи разные,
редко совпадающие. Нет пророка в своем отечестве, не судите, да не судимы
будете, - первое, что может прийти в голову по этому случаю. Но ведь
возможен и другой вариант. А что, если само понятие ценности имеет
исторический смысл, если и события и произведения рождаются на свет без
"врожденной ценности", вообще не допускают оценки современниками, то есть в
аксиологическом смысле являются "tabula rasa", на которой времени еще
предстоит начертать их "истинную" и "справедливую" ценность? Ведь что-то
незаметно у древних греков, например, чувства строителей истории, работы на
историю. Не ради истории Перикл строит свои архитектурные пирамиды, а ради
того, чтобы занять народ, "чтобы остающееся в городе население имело право
пользоваться общественными суммами нисколько не меньше граждан, находящихся
во флоте, в гарнизонах, в походах" (Плутарх. Перикл, XII). Не ради истории и
Архимед оглашал улицы криком "Эврика!". Все шло на своем уровне
повседневности, и оценку получало значительно позже, отнюдь не из уст
современников. Здесь, нам кажется, "брезжит свет", и именно сюда мы двинемся
в поисках ответа на вопрос, на что и на кого может рассчитывать человек,
который понял бессилие богов, царей и героев определять его судьбу, но не
видит пока, каким способом и в каком смысле он мог бы сам стать хозяином
своей судьбы.

9. Человек на развилке

При ближайшем рассмотрении божественный навык определения к лучшему
оказывается не достижимым для человека не потому, что он божественный, а
потому, что он предполагает стабильность, то есть наличие таких условий,
которых сегодня нет. Вполне возможно поэтому, что сама задача овладения
таким навыком должна ставиться не в позитивном, а в негативном плане, то
есть примерно в том ключе, в каком Маркс говорит о завершении дела
реформации: "Но если протестантизм не дал правильного решения задачи, то все
же он правильно поставил ее. Речь теперь шла уже не о борьбе мирянина с
попом вне мирянина, а о борьбе со своим собственным внутренним попом, со
своей поповской натурой. И если протестантское превращение немца-мирянина в
попа эмансипировало светских пап, князей, со всех их кликой -
привилегированными и филистерами, - философское превращение немца,
проникнутого поповским духом, в человека будет эмансипацией народа (24, т.
1, с. 423).
Если "поповская натура" понятна как реликт стабильности в душе
человека, то прежде всего стоило бы определить область питания и живучести
этого пережитка антично-христианского прошлого в сознании современного
человека. Важно сразу заметить, что здесь перед нами уже совершенно новый
предмет - голова человека, ее деятельность, ее оценка и самооценка продуктов
чужой и своей деятельности, то есть то реально функционирующее человеческое
"сейчас", которого нет ни в науке, где действуют и будут действовать
безликие универсальные законы, ни в истории, откуда человек уже ушел.
Пытаясь понять, почему так живуч "поп в голове", мы обнаруживаем довольно