"Михаил Петров. Пираты Эгейского моря и личность" - читать интересную книгу автора

разве только в деталях превосходят блестящую щедринскую критику того, что
Маркс называл мелкобуржуазным казарменным коммунизмом, а Щедрин -
угрюмбурчеевскими снами.
Особенностью русской критики всегда была точность адреса, умение видеть
предметы такими, каковы они есть. Если в западной критике основной мишенью
оказывается наука, в ней ввдят причину отчуждения, враждебности мира, так
как именно при посредстве науки репродукция насыщается инородными
элементами, омертвляется, машинизируется, и отношения между людьми
заполняются вещными вставками, то в русской критике всегда присутствует
осознание того, что репродукция всегда была и остается все тем же
"порядком", независимо от того, насколько в ней представлены машинные и
вещные элементы. Поэтому если в западной критике реальными злодеями и
виновниками всегда выступают ученые, особенно ученые-биологи, поскольку, как
писал Хаксли: "Только средствами науки о жизни можно радикально изменить
саму жизнь в ее качествах" (5, р. X), то в русской критике речь чаще идет об
идиотизме, об административных восторгах, о людях, на лице которых "не видно
никаких вопросов; напротив того, во всех чертах выступает какая-то
солдатски-невозмутимая уверенность, что все вопросы давно уже решены" (6, с.
80).

" Первые переводы этого оруэлловского произведения, ходившие по рукам в
60-е - начале 80-х гг., были сделаны Э.В. Ильенковым (с немецкого, с
пропуском отдельных мест) и М.К. Петровым. В конце 80-х я предлагала перевод
Михаила Константиновича разным журналам ("Дружба народов", "Огонек"); в
"Огонек" Вика Чаликова написала статью об Оруэлле, которая по замыслу должна
была сопровождаться переводом отдельных глав. По необъясненным причинам в
"Огоньке" публикация не прошла, а в "Дружбе народов" в ней было отказано на
том основании, что "Новый мир" уже заказал перевод другому переводчику (А.
Голикову), который впоследствии и был напечатан. В то время, однако,
практиковались одновременные публикации в разных изданиях одних и тех же
произведений, потому жаль, что никто из издателей не пожелал отправить в
набор первый прекрасный перевод М.К. Петрова. - С.Н.

В отличие от западного, русскому реформатору жизни, касаются ли его
"решенные вопросы" всеобщего лишения живота или только его подтягивания,
вовсе не требуется каких-либо специальных научных обоснований. Это Хаксли с
его непомерной преданностью букве может длинно и скучно писать:
"Правительство, использующее дубинки, расстрелы, недоедание, массовые аресты
и ссылки, не только просто негуманно, в наше время это мало кого заботит, но
и показательно неэффективно, а в век технологического прогресса
неэффективность и бессилие - смертный грех против духа святого эпохи.
Действительно эффективное тоталитарное государство было бы таким, в котором
вся полнота исполнительной власти политических боссов и их контроль через
армию чиновников над населением рабов не ощущались бы как рабство,
воспринимались бы народом как предмет любви и удовольствия. Заставить
полюбить свое состояние - такова задача, поставленная современными
тоталитарными государствами министерству пропаганды, печати и школе. Но
методы этих учреждений все еще грубы и ненаучны... Наиболее важными
"манхэттенскими проектами" будущего будут поддержанные и инициированные
правительством исследования в той области, которую политики и участвующие в