"Юрий Петухов. Как там в Париже?" - читать интересную книгу автора

пить нужную бумагу, отчет", - терзался он.
Листиков, не изменяя укоренившимся привычкам русской ин-
теллигенции, отчаянно самокопал себя, не забывая при этом
копнуть и окружающих, сетовал на свою судьбу, искал винова-
тых и думал - что делать? Но было это всего-навсего минутной
слабостью. Уже к ужину он смирился с мыслью, что до будущего
лета ему сельской волюшки не видать и хошь не хошь, а в при-
вычное чиновничье ярмо впрягаться надо. Надо нести свой
крест, тем более ежели сам его себе выбрал.
Последнюю ночь в совхозном бараке, переоборудованном под
общежитие для. приезжающих шефов, Листиков не спал. Он ле-
жал, закинув руки за голову, и думал. О чем? Если бы его кто
спросил, о чем он думает, Листиков ответить не смог бы. Да и
думы ли это были? Скорее всего нет. Он просто-напросто пере-
листывал ощущения, переживания, вновь и вновь возвращался к
каждому денечку, проведенному здесь, вспоминая не то, что с
ним было в этот день, а те минуты, а то и часы полного раск-
репощения, полета духа, что были дарованы ему слиянием с
землей, с ясным, незапятнанным небом, со всем сущим, а не
суетным.
Так Листиков пролежал почти до утра. И не чувствовал он
себя после бессонной ночи разбитым, невыспавшимся, как это
непременно было бы в городе. Напротив, встал свежим, будто
только вышедшим из волшебноочищающей неземной купели.
А часов в десять институтский "рафик" привез смену. И
снова были шутки, обычное в таких случаях оживление, вопро-
сы: "Как тут с харчами? Не тоскливо ли? И чем можно разв-
лечься после работы?" Листиков пожимал плечами, улыбался,
говоря, что, мол, сами все увидите. Не смутил его даже обид-
ный обычно намек насчет пенсии. Больше того, он только сей-
час-то и понял, что спрашивали да намекали ему об этом несп-
роста, а почувствовав, как он, Листиков, болезненно реагиру-
ет на подковырки. Понял и тут же простил этим молодым, шуст-
рым несмышленышам их глуповатый детский садизм.. Ему даже
стало забавно от мысли, что мог всерьез принимать такую че-
пуху.
Они успели посидеть за столом, перекусить, выпить на до-
рожку парного молочка, поболтать о том о сем. И только когда
садились в маленький автобусик, у Листикова защемило сердце
и мелькнула мысль - а не бросить ли все к чертовой матери да
и перебраться с семейством в деревню?!
Но мысль эту, как туманно-нереальную, Листиков прогнал,
отмахнулся от нее словно от назойливой летней мухи.
Наутро Дугин и Гугин встали рано - Пьер не дал им разос-
паться, поднял звонком ни свет ни заря. Сегодня предстояло
главное, основное, то, ради чего и приезжали. Сборы были не-
долгими.
Стеклянный вестибюль, огромный холл, лифт размерами с
комнату и переходы, переходы... Все оглушало, давило, разд-
ражало. После вчерашнего голова была несвежей, глаза просили