"Татьяна Пьянкова. Спиридонова досада" - читать интересную книгу автора

нее самой спросите, как они с Парфеном этой ночью на Шептунах чертей
ублажали...
- Не было его со мной, - вскрикнула Заряна да и поняла, что поймалась на
слове.
Побледнела, попятилась, домой кинулась. Улыба же вперед выступил:
- Спиридон Лукьяныч, - взмолился он, - подумай, то ли ты говоришь? Ежели
Заряна отыскалась на Гуслае, могла ли она быть на Шептунах? Положим,
добралась она позавчера до елани. Но ведь от елани до ляги тридцать верст! И
все мочажинами да кочкарником. Мужику доброму трое суток не хватит
пробиться, чего же ты с молодой хочешь взять?
- Не с нее, с тебя я хочу взять.
- Да не мог же я там быть. Не мог.
- Мог! - так и выстрельнул Кострома. - Кто как не ты вечор на елани
распевал - "велико Байкал-море восточное"?
- Убей бог, не он, - заверил из толпы Яснотка. - Мы ж его еще днем на
Воложках встренули и не расходились боле.
- Ясно, ясно, - остановил его Спиридон. - Не я ли уверял, что Парфен с
чертями связан. Вот они нам всем глаза и отвели. Так мало того, что сам он
продался, еще и жену заложил. Сбегай на елань, убедись: косынка ее под
кустиком лежит...
- Ну хорошо... пущай ты прав, - устало согласился Парфен. - Связался я с
чертями. С той поры скоро год минует. Скажите, люди добрые: кому от меня
горечь перепала? либо утрата случилась? Разве что Кострома бочки растерял...
- Сам виноват, - определила бабка Хранцузска. - Помене куражился б над
людями...
- Покою хватает, - поддержала Улыбу Акулина Закудыка. - А ежели Пелагея
Смешная да Астах Вылитый, земля им пухом, за этот год ушли, так уж оне сами
давно кланялись богу - просились на покой. Чо им по два века из-за Костромы
жить?
- Ну, а когда Федот Нахрап показал нам всем длиннющий язык, так ить -
вольному воля...
- Накопил дерьма-то... Вот ему нечистый и пособил вазочку затянуть - чтоб
не расползалось...
- Ладно, - остановил Спиридон заступниц. - Энто его дело... И ты как хошь
собой распоряжайся, - обратился он к Парфену. - Но Заряна... Вольно ли тебе
губить ее душу? Заверяешь: не могло быть ее на Шептунах. А как же косынка?
Она там, под кустиком, свидетелей ждет.
- Не знаю, как могла она на елане оказаться.
- Не знашь?! Тогда веди нас в дом. Веди, веди! Сщас мы от твоей красавицы
все узнаем.
И опять Парфенова хата набилась народом.
То, что было с Заряною до встречи с лунатиком, пересказывать не стоит.
Зайдем с того момента, когда она, вполне оправившись от испуга, докладывала:
- Жую я эту траву и вроде легче делаюсь. Огляжусь - нет, все на месте, а
прислушаюсь к себе, похоже, распадаюсь на пушинки и только сознание во мне
прежнее. И вот уж я лечу, плыву ли куда этим сознанием. Котофей мой Иваныч
впереди маячит - манит за собой. И оказались мы в каком-то длинном, слепом
подземелье. По сторонам - свечи. Горят, а темно. Кто-то черный ходит
туда-сюда, - гасит их да зажигает. А мне думается: что это? И отвечается
безо всякого голосу: жизни человеческие: какая свеча крепше - хозяин ее