"Татьяна Пьянкова. Спиридонова досада" - читать интересную книгу автора

здоровей, тонкая - хлюпок, коптит свеча - зряшно живет человек; с новым
огоньком новая жизнь зарождается; не стало человека - свеча погасла...
- Мою не видала? - не утерпела Хранцузска спросить с тревогой.
- Видала, - призналась Заряна и улыбнулась. - Хороший огонек: так и
прыгает...
- А мою? А мою? - посыпались вопросы, но ответчица сказала:
- Велено мне одному лишь Спиридону Лукьянычу передать, чтобы распрямился
душой, не то свеча его попусту оплывает.
Целовальник ажно кулаком в кулак ударил.
- Так я и знал - вот насочиняла!
- Правду насочиняла, - одобрила Хранцузска. - Здря, Лукьяныч, оплываешь,
здря.
- Ладно. Молчи, трещотка! Поглядим", чем вся эта брехня кончится.
- Брехня моя кончится тем, - сказала Заряна, - что, миновав подземелье,
оказалась я у Гуслаевской ляги. Там и наткнулась на наших. Однако ж я
нагляделась еще и такого!..
- Ну, ну! Давай, давай! Рассказывай, - поторопил ее Кострома. - Аль
придумать ишо не успела?
- Я-то успела, - сказала Заряна. - А вот когда ты, даст Бог, воротишься,
сам обо всем и доложишь.
- А-а, - вдохнул в себя Кострома целое ведро воздуха, а потом выдохнул. -
Сговорилась! Ой, узнаю... Ой, проверю...
- Проверь, проверь... в берлогу дверь.
- Башку свихну, а загляну, - ажно захрапел целовальник.
- На том и порешили, - поднялся на ноги тут же сидевший Селиван Кужельник
и, проходя мимо Костромы, уточнил свои слова. - Вот что, Лукьяныч: чтоб
никто не успел упредить чертей о твоей ревизии, прямо сщас и собирайся до
Шептунов.

Вот уже... попал черт под куму, и сдернуть некому... Явился Кострома
домой злее небитой бабы. Работника своего в тридцать три сатаны изругал. А
когда Борода и себе запыхтел - взлетел по крутой лесенке в контору и дверь
защелкнул. Стал думать: идти на Шептуны или отступиться?
До вечера промаялся, взвешивая выгоду. Когда осознал, что хрен редьки не
слаще, кинуло его и в жар, и в колоти, а когда испариной покрылся, понял -
захворал. И сказал себе: слава Богу - день-другой проваляюсь, а там видно
будет...
Сказал и растянулся. Тут же, в конторе на лавке. И тяжело задремал. Но к
ночи его опять зазнобило, вроде как из окна холодом потянуло. Поднял он
глава - стекло на месте, но из-за шторки кот белый выглядывает, усищи
распустил и дует на него - стужу нагоняет.
Господи, помилуй!
Подхватился Спиридон - нет никакого кота. За дверью, слышно, работник
топчется, спрашивает:
- Хозяин, чаво орешь?
"Надо же, - думает Кострома, - окончательно занемог. Скрутит лихоманка,
Бороде придется взламывать дверь".
- Погоди, отворю, - сказал он и подался откинуть щеколду. Откинул, дверь
на себя потянул, а за порогом нет никого! И ничего нету: ни стен, ни
потолка, ни крутой лесенки - черный провал перед Костромой. И не провал