"Ирина Пигулевская. Подлинная история графини де Ла Фер " - читать интересную книгу автора

- У нее был цветок лилии на плече. Она была заклеймена!
И Атос залпом проглотил стакан вина, который держал в руке.
- Какой ужас! - вскричал д'Артаньян. - Этого не может быть!
- Это правда, дорогой мой. Ангел не всегда был ангелом. До замужества
бедная девушка была воровкой. И граф это знал.
- Как?!
- Да, знал. Но это отдельная история.
- Что же сделал граф, когда понял, что лишился жены и сына?
- Граф был полновластным господином на своей земле. Но перенести позора
и предательства он не мог. Он объявил всем об их гибели, а потом исчез сам.
- О боже, Атос! Но ведь это ужасно! - вскричал д'Артаньян.
- Ну подумаешь, так уж и ужасно... - сказал Атос, бледный, как
смерть. - Но что это? Кажется, у меня кончилось вино...
И, схватив последнюю бутылку, Атос поднес горлышко к губам и выпил ее
залпом, словно это был обыкновенный стакан. Потом он опустил голову на руки.
Д'Артаньян в ужасе стоял перед ним.
- Это навсегда отвратило меня от красивых, поэтических и влюбленных
женщин, - сказал Атос, выпрямившись и, видимо, не собираясь заканчивать
притчу о графе. - Желаю и вам того же. Выпьем?
- Так она сбежала? - пробормотал д'Артаньян.
- Еще бы! - сказал Атос. - Вспомнила былое. Давайте же ваш стакан...
Ветчины, бездельник! - крикнул он. - Мы не в состоянии больше пить!
- А ее брат? - робко спросил д'Артаньян.
- Брат? - повторил Атос.
- Да, священник.
- Ах, священник! Я хотел разыскать его, но он предупредил меня, видимо,
сговорившись с ней заранее, и успел покинуть свой приход.
- И вы так и не узнали, кто был этот негодяй?
- Очевидно, первый возлюбленный красотки и ее соучастник, достойный
человек, который и священником прикинулся, должно быть, только для того,
чтобы выдать замуж свою любовницу и обеспечить ее судьбу... и, быть может,
судьбу сына. Надеюсь, что его четвертовали...
Ангел-хранитель оберегает нас - иногда. Если бы графиня де Ла Фер, леди
Винтер слышала этот рассказ, она могла бы не пережить его. Но она не
слышала.
На следующий день разговор был продолжен. Мушкетер смутно помнил, что
рассказал молодому другу историю своей жизни. Ему не хотелось, чтобы
когда-нибудь эта невыносимая тема всплыла вновь, поэтому он постарался
сгладить возможное впечатление от рассказа. Д'Артаньян клялся и божился, что
ничего не помнит, что никакого рассказа не было, но слова его почему-то не
показались Атосу искренними.
- Вы, конечно, заметили, любезный друг, - настойчиво продолжил он, -
что каждый бывает пьян по-своему: одни грустят, другие веселятся. Я,
например, когда выпью, делаюсь печален и люблю рассказывать страшные
истории, которые когда-то вбила мне в голову моя глупая кормилица. Это мой
недостаток, и, признаюсь, важный недостаток. Но, если отбросить его, я умею
пить.
Атос говорил это таким естественным тоном, что уверенность д'Артаньяна
поколебалась.
- Ах да, и в самом деле! - сказал молодой человек, пытаясь поймать