"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу автора Автоматы вызвали горячий общий интерес. Они перебывали в руках у всех.
Во время нашей беседы с Васильевым немец все время вертелся на пустом ящике как сорока на колу, тревожно посматривал на свои часы. Круглов неожиданно подошел к нему и спросил через переводчика: - Так вы утверждаете, что атака начнется в десять ноль-ноль? Немецкий офицер, глядя на советского командира неподвижными пустыми глазами, сухо произнес: - Таков был приказ. Майор Чистяков посмотрел на свои часы: - Ну что ж, товарищи, поверим ему, что атака начнется в десять ноль-ноль. А насчет Ленинграда... - И майор показал пленному крепко сжатый кулак. Мы вышли в траншею. Вскоре все вокруг загудело от вражеских самолетов. Эскадрильи одна за другой шли на бомбардировку Ропши. Наша зенитная артиллерия стреляла непрерывно. Пленного увели в штаб полка, мы разошлись по огневым точкам и приготовились к отражению атаки. Ровно в 10.00 враг начал артиллерийскую подготовку. Она велась с какой-то особенной силой. Воспользовавшись сильным огнем своей артиллерии, вражеская пехота подползла к нашим траншеям на расстояние трехсот метров. Разрывные пули немецких автоматчиков врезались в бруствер наших траншей, рвались, осыпали нас мелкими осколками. Здесь впервые я наблюдал сильное устрашающее действие, которое оказывали разрывные пули на многих бойцов. Я видел, как Орлов долго обшаривал свои карманы, сумку - что-то искал. гранату. Изотов посмотрел на него и покачал головой. Орлов настойчиво просил: - Дай мне только одну гранату, больше не надо. - Нет, оружие - это не закрутка табаку. Ищи в нишах. Орлов подошел к командиру взвода Викторову и попросил гранату. Викторов удивленно посмотрел на растерянное лицо красноармейца: - Ты что, рехнулся? Да у тебя их пять штук болтается на ремне. Орлов опустил руку на гранаты и облегченно вздохнул. Да, растерялся товарищ. Но тут же он быстро отстегнул "лимонку" и, прижавшись к стенке траншеи, приготовился к бою. К исходу третьего дня непрерывного боя противнику удалось оттеснить наши войска к городу Ропше. Завязались уличные бои. С наступлением ночи наш 105-й стрелковый полк, как сильно пострадавший, был выведен с передовых позиций на отдых и пополнение. Мы шли через Ропшу. Город был неузнаваем: улицы завалены кирпичом, обгорелые трубы возвышались над пепелищами сожженных домов, вокруг бродили исхудавшие собаки. Поломанные осколками бомб и снарядов сучья тополей и лип качались на ветру, словно подбитие крылья птиц. Город опустел, мирные жители ушли в Ленинград. На северной окраине города Ропши, возле пруда, я увидел сидящего с удочкой сутулого седого человека в старенькой стеганке. Мы на минуту задержались возле рыбака. В оцинкованном ведре, наполненном до половины водой, плавали три довольно крупных зеркальных карпа. Старик с умными глазами, в которых застыли боль и скорбь, смотрел на наше грязное |
|
|