"Томас Пинчон. Когда объявят лот 49" - читать интересную книгу автора

- Идет, - распевно произнес Мецгер, взял ее руку, якобы пожать в знак
сделки, а вместо этого поцеловал ладонь, и его сухой язык слегка прошелся,
как жеребец на выпасе, по линиям ладони - неизменный штрих-код ее
индивидуальности, который, подобно цыпленку, вместе с солью проклюнулся из
ее ладони. Она задумалась: неужели опять все так же, как, скажем, когда они
впервые были в постели с Пирсом, покойником. Но тут пустили фильм.
Папаша, свернувшись, лежал в воронке от снаряда на крутых утесах
берегового плацдарма АНЗАКа, вокруг свистела турецкая шрапнель. Ни Детки
Игоря, ни собачки Мюррея на экране не было. - Что за чертовщина, -
произнесла Эдипа.
- Боже! - Воскликнул Мецгер, - они наверное перепутали ролики.
- Это раньше или позже? - спросила она, протягивая руку за бутылкой, -
движение, приведшее ее левую грудь к носу Мецгера. Неугомонный комик Мецгер
скосил глаза, прежде чем ответить.
- Секрет.
- Ну же, - слегка задев его нос кончиком чашечки бюстгальтера, она
налила еще текилы. - Или пари завершено?
- Давай, - сказал Мецгер, - задавай вопросы. Но за каждый ответ ты
должна что-нибудь с себя снять. Назовем это "стриптиз Боттичелли".
У Эдипы родилась великолепная идея. - Прекрасно, - сказала она, - но
для начала я на секунду выскочу в ванную. Закрой глаза, отвернись, не
подглядывай. - На экране корабль-угольщик "Река Клайд" с двумя тысячами
человек на борту причалил, среди неземной тишины, в Седдюльбахире. Было лишь
слышно, как голос с фальшивым британским акцентом прошептал: "Все прекрасно,
ребятки". - Вдруг раздался одновременный залп из сотен турецких орудий с
берега, и началась бойня.
- Я помню эту часть, - сказал Мецгер - глаза зажмурены, голова
отвернута от телевизора. - На пятьдесят ярдов вокруг море алело от крови.
Этого не показывают. - Эдипа проскользнула в ванную, где оказался огромный
стенной шкаф, быстро разделась и принялась натягивать на себя как можно
больше вещей - она захватила их с собой: шестеро трусиков разных цветов,
пояс, три пары нейлонок, три лифчика, две пары слаксов в обтяжку, четыре
нижних юбки, черное узкое платье, два сарафана, полдюжины юбок "трапеция",
три свитера, две блузки, стеганый халат, светло-голубой пеньюар и старое
орлоновое муму. Потом - браслеты, брошки, серьги, кулон. Казалось, ушли часы
на то, чтобы все это надеть, и закончив, она обнаружила, что передвигается с
трудом. Эдипа совершила ошибку, посмотрев на себя в высокое зеркало, - она
увидела ходячий надувной мячик и рассмеялась столь неистово, что,
споткнувшись, навалилась на раковину и спихнула баллончик лака для волос.
Тот стукнулся об пол, что-то звякнуло, под нарастающим давлением содержимое
стало распыляться, и баллончик ракетой понесся по ванной. Ворвавшийся Мецгер
обнаружил Эдипу на полу в тщетных попытках встать на ноги - среди липких
миазмов благоухающего лака. - Боже мой! - произнес он голосом Детки Игоря.
Злобно шипя, баллончик отскочил от унитаза и просвистел у правого уха
Мецгера, промазав где-то на четверть дюйма. Мецгер шлепнулся на пол и,
прикрыв Эдипу, съежился, а баллон продолжал свои высокоскоростные карамболи;
из комнаты доносилось медленное низкое крещендо морской бомбардировки, залпы
гаубиц и стрелкового оружия, автоматные очереди, вопли и подрубленные
молитвы гибнущей пехоты. Эдипа устремила взгляд кверху - мимо его бровей, к
яркой лампочке на потолке, - ее поле зрения кроилось вдоль и поперек дикими,