"Альберт Санчес Пиньоль. Пандора в Конго" - читать интересную книгу автора

разумную линию защиты.
Я колебался. Он улыбнулся мне:
- Ваши повестушки сделали чуть приятнее жизнь многих людей. Теперь у
вас появилась возможность спасти жизнь одного человека.
С его точки зрения, эти доводы, наверное, были достаточно вескими,
потому что он даже не поинтересовался, соглашаюсь ли я на его предложение.
Сказать по правде, мне не пришло в голову отказаться. Мы уточнили некоторые
детали, и он проводил меня до двери.
Нортон умел быть очень ласковым, но мог также проявлять редкостную
холодность. Я обнаружил это именно тогда. Пока мы шли по коридору до двери,
он, глядя на меня, произнес поучительным и укоризненным тоном:
- Никогда не спрашивайте у адвокатов, виновны ли их клиенты. Если бы
Джеку Потрошителю понадобились мои услуги, я бы защищал его интересы. Но не
следует смешивать профессиональный долг защитника и способность верить
своему подопечному. Сия последняя черта принадлежит сфере частной жизни. В
глубине души я противник смертной казни. Когда государство убивает, оно
приравнивает нас к самому кровожадному из убийц.
- Вы хотите сказать, что Маркус заслуживает виселицы?
- Я хочу сказать только, что вы достаточно умны, чтобы составить обо
всем собственное мнение. Никто не знает Маркуса Гарвея так близко, как его
узнаете вы.
Он открыл мне дверь и вдруг улыбнулся. На лице такого человека, как
Нортон, подобная робкая улыбка удивляла своей неожиданностью.
- Знаете что? - произнес он откровенным тоном. - Теперь, когда я могу
на вас рассчитывать, в этом деле нас стало трое. Один человек, один
благородный дух и один рыцарь. Не знаю только, как точно распределены роли.
- Я вас не понимаю, - сказал я. Улыбка стерлась с лица Нортона.
- То, что произошло в Конго, непостижимо для человеческого ума, Томсон.
Эта история из тех, которые заставляют тебя сомневаться во всем. Выслушайте
ее и запишите. Я никогда не слышал ничего столь невероятного. Никогда.
Думаю, и вы тоже.
Я уже говорил, что Нортон создавал впечатление молодого и честолюбивого
адвоката. Моя интуиция подсказывала мне и другое: за этим хладнокровием
улитки скрывался отбойный молоток разума; для этого человека не существовало
друзей и врагов; у него были блестящие мозги и твердая воля, призванная
служить в основном эгоистичным целям. Люди такого склада не могут оказаться
в тех же рядах, что Томи Томсон.
Нам бы следовало чаще прислушиваться к нашему внутреннему голосу.

3

С самого первого дня моей работы мне пришлось столкнуться со
значительными сложностями. Маркус Гарвей еще не был осужден, и, каким бы
странным это ни показалось, данное обстоятельство не помогало мне, а лишь
создавало значительные неудобства.
Приговор ему еще не вынесли, а потому Гарвей не мог пользоваться
правами, предоставленными заключенным. Юридически он просто содержался под
стражей в ожидании суда. Заключенные, отбывающие наказание после вынесения
приговора, имели больше прав как раз в той области, которая интересовала
меня: посещения родственников и друзей. Лицам, временно содержащимся под