"Альберт Санчес Пиньоль. Пандора в Конго" - читать интересную книгу автора

стражей, полагались только два часа свидания один раз в две недели. Таким
образом, мне предстояло как-то исхитриться, чтобы расспросить его обо всем
во время этих коротких бесед.
Два чиновника проводили меня по тюремным коридорам. Проходя мимо
мастерских, я заметил, что пилы, рубанки и угольники, которыми пользовались
заключенные, были прикованы к стенам цепочками. Мое сердце сжалось: здесь
даже предметы лишались свободы.
Наконец мы вошли в практически пустую комнату. Это была такая же
камера, как и все остальные, но в ней стояли два стула и длинный
прямоугольный стол. Меня ожидал сержант с усами серба и прямой, как аршин,
спиной. Пуговицу на воротничке и пряжку на ремне разделяло огромное
расстояние. Я подумал, что министерству пришлось понести дополнительные
расходы на ткань для этой гимнастерки, впрочем, затраты вполне
компенсировались внушительным видом его высоченной фигуры. С этим человеком
мне предстояло общаться на протяжении всех моих посещений, и я мысленно
окрестил его Длинной Спиной.
Мой слух возвестил мне о приближении Маркуса Гарвея прежде, чем я
увидел его. Из коридора донеслись ритмичные звуки, словно там передвигался
некий механизм из дерева и железа.
Когда заключенный вошел, мои предположения подтвердились: его запястья
и щиколотки были скованы цепями, которые производили больше шума, чем
причиняли неудобств, а обут он был в деревянные сабо; это объясняло
своеобразное сочетание звуков. В тюрьме он носил казенную одежду того
мышино-серого цвета, который делает заключенных похожими на души в
чистилище. Но даже тоскливый серый цвет не мог обезличить Маркуса Гарвея.
У него была экзотическая внешность. Серая оболочка лишь подчеркивала
иные цвета, которые, по контрасту, выделялись еще ярче. При первом же
взгляде на Гарвея в глаза бросалась шапка густых вьющихся волос, как у
жителей Марокко, - по таким шевелюрам сходят с ума некоторые женщины.
Смуглое лицо блестело, как смазанное оливковым маслом кожаное седло, и с
этого лица на меня смотрели зеленые глаза, которые излучали фосфоресцирующий
свет, подобно летним светлякам.
Когда я вспоминаю наши встречи, мне кажется странным, что в наших
отношениях тон всегда задавал я, несмотря на то что Маркус, как мне
казалось, был на несколько лет старше меня.
Причин тому было несколько. Во-первых, я прекрасно знал, что первое
впечатление, которое мы производим на других, имеет решающее значение.
Хорошо одетый и причесанный человек - это уже полтора человека. Поэтому я
тщательно подготовился к первому визиту в тюрьму. Мои волосы были коротко
пострижены и смочены лосьоном. Грустно признаться, но в девятнадцать лет на
мою красивую русую шевелюру наступали две алчные залысины, их языки проникли
настолько глубоко, что оставшиеся волосы у основания черепа сосредоточились
там золотистым валом. Я укладывал их аккуратнейшим образом. Каждый волос
ложился в нужном направлении, словно солдаты на построении. Я не мог себе
позволить покупать дорогую одежду. Но кто сказал, что без больших затрат
нельзя одеться опрятно и иметь достойный и даже элегантный вид?
Положение Маркуса, напротив, являлось изначально ущербным. Он был
пленником со всеми вытекающими последствиями, и ему приходилось подчиняться
всем вышестоящим лицам. Кроме того, еще одна особенность подчеркивала его
приниженное положение: тело Гарвея, отличавшееся неоспоримой красотой,