"Альберт Санчес Пиньоль. Пандора в Конго" - читать интересную книгу автора

Маркус посмотрел по сторонам, словно ожидая, что кто-нибудь ему
поможет, но не дождался.
- Помешать им? - переспросил он наконец. - Мне кажется, что вы меня не
совсем поняли. Я сам бросал динамит.
До этого момента, пока я слушал его, электрический ток пробегал по
моему позвоночнику. Но когда Маркус произнес последнюю фразу, у меня было
ощущение, будто мне в вену ввели серу.
- Потом мы с Пепе заковывали негров, выживших после взрыва, в цепи -
нам всегда хватало работы; а братья Краверы стреляли из своих ружей, -
уточнил Маркус. - Выстрелы приводили пленников в полное замешательство, и
они уже не помышляли сопротивляться. Уильяму и Ричарду такой подбор
носильщиков пришелся по душе. Никакие другие занятия во время экспедиции в
Конго не вызывали у них такого спортивного азарта. Пока мы с Пепе связывали
пойманных негров, братья Краверы осматривали их. Взрывной волной с них
срывало убогую одежду из соломы, и Ричард смеялся, указывая дулом своего
ружья на их бедра: "Уй, уй, уй, вы только посмотрите! Ничего себе пушки у
этих негров!"
Гарвея обвиняли в убийстве двух человек. И за это преступление его
ожидал суд. Но Маркус убил десятки, а может быть, сотни мужчин, женщин и
детей. И за эти преступления его никто не обвинял.
Гарвей высоко поднял брови:
- А как бы поступили вы, мистер Томсон?
Я откинулся назад, и мои плечи коснулись спинки стула. Спрашивать его о
прошлом было большой ошибкой. Теперь Маркус имел полное право задавать мне
вопросы и получать на них ответы; я не мог отвертеться. Неприязнь к Маркусу
исчезла так же мгновенно, как возникла в моей душе, и ее место тут же заняло
безграничное сомнение. Я не мог с уверенностью сказать, где начиналась его
вина. Уильям и Ричард приказывали ему кидать динамитные шашки. Ему следовало
отказаться выполнять их приказ? Но Краверы командовали экспедицией, а он был
простым конюшим.
Когда книга вышла, некоторые критики назвали ее блестящим описанием
деградации человеческой личности. Они ошибались. Самым непостижимым как раз
является то, что понять ужас не стоит никакого труда. Ужас незатейлив и
прост. Для того чтобы убивать людей, необходимы только два условия: желание
и способность его осуществления. Уильям и Ричард могли убивать и хотели
убивать. Количество жертв значения не имело. Мне бы очень хотелось написать
историю о том, как трое крепких английских юношей катятся по наклонной
плоскости, как все трое морально деградируют по мере того, как углубляются в
джунгли. Однако в рассказе Маркуса не промелькнуло даже намека на подобный
процесс. Братья не превращались в варваров, они были одними и теми же людьми
в Англии и в Конго. Просто Конго не было Англией.
Маркус ни на минуту не сомневался в том, что набирать носильщиков для
экспедиции при помощи взрывчатки являлось распространенной практикой в
Конго, и был недалек от истины. Ни Уильям, ни Ричард не нарушали никаких
законов; вопрос состоял только в том, мог ли Гарвей принять с точки зрения
своих убеждений подобную низость. Где в таких случаях проходит граница чести
людей более или менее порядочных? Быть может, Маркус должен был
воспротивиться, когда Уильям несколько дней тому назад приказал ему
уменьшить порции похлебки? Или еще раньше, в Леопольдвиле, настоять на том,
чтобы разделить кров с черными слугами? Не стоит забывать также и о том, что