"Гарольд Пинтер. Сторож " - читать интересную книгу автора

сказал... просто сказал, понимаешь? У тебя... вот то-то. Это твоя болезнь. И
мы решили, говорит, что в твоих интересах мы можем предложить только одно
лечение. Он сказал... но я... точно не помню... как он выразился... он
сказал, мы что-то сделаем с твоим мозгом. Он сказал... если нет, ты здесь
останешься на всю жизнь, а если да, у тебя есть шанс. Сможешь выйти, он
сказал, и жить, как все. Что вы хотите сделать с моим мозгом, я его спросил.
Но он только повторил, что раньше. Ну, я был не дурак. Я знал, что я
несовершеннолетний. Я знал, что он ничего со мной не сделает без разрешения.
Я знал, что ему нужно разрешение от моей матери. Я ей написал и сказал, что
они хотят сделать. Но она подписала их бланк, понимаешь, дала им разрешение.
Я знаю, потому что он показал мне ее подпись, когда я про это заговорил. Ну,
в ту ночь я пытался убежать, в ту ночь... Я пять часов перепиливал один прут
в окне палаты. Пока было темно. Они обычно светили фонариком на все кровати
каждые полчаса. Так что я все рассчитал. И когда все, было почти готово, у
одного там... у него был припадок, прямо рядам со мной. Так что меня
поймали. А через неделю они начали обходить и делать эту штуку с мозгом. Нам
всем должны были это сделать, в той палате. И они приходили и делали по
одному. По одному в ночь. Я был один из последних. И я все мог видеть, как
это у других проходило. Они приходили с такими... не знаю, что это такое...
вроде больших зажимов с проводами, а провода шли к маленькой машине.
Электрической. Они клали человека, и этот главный... главный доктор,
укреплял зажимы, вроде наушников, он их укреплял по обеим сторонам черепа.
Один человек держал машину, понимаешь, и он... там он держал машину,
понимаешь, и крутил ее, а главный просто прижимал эти зажимы по обе
стороны-на черепе. А потом снимал. Потом они человека закрывали и больше не
трогали. Некоторые начинали, буянить, но по большей части все обходилось.
Они просто так лежали. Да, они уже ко мне подходили, и в ту ночь, как они
пришли, я поднялся и стоял, прижался к стене. Мне велели лечь на кровать, а
я знал, что им надо меня положить, так как, если бы они мне это сделали
стоя, у меня мог бы сломаться позвоночник. Так что я стоял, и тогда один или
двое подошли ко мне, да, я тогда был моложе, гораздо сильнее, чем теперь, я
был очень сильный, одного я положил, а другого схватил за горло, и тогда
вдруг этот главный приставил мне зажимы к черепу, а я знал, ему не
полагалось делать так, пока я стою, вот почему я... в общем, он это сделал.
Так что я вышел. Вышел оттуда... но я не мог ходить. Не думаю, чтобы они мне
повредили позвоночник. Это все было в порядке. Главное... что мои мысли...
стали медленные... я совсем не мог думать... не мог... собраться... с
мыслями... э-э-э... не мог... никак собрать их... вместе. Главное, я не
слышал, что говорят. Я не мог смотреть ни направо, ни налево, мне надо было
глядеть только перед собой, потому что, если я поворачивал голову... я не
мог держаться... прямо. И еще головные боли. Я не выходил из комнаты. Это
когда я жил с матерью. И с братом. Младшим. И я все вещи разложил по порядку
у себя в комнате, все вещи, что были мои, но я не умер. Дело в том, что мне
следовало умереть. Мне надо было умереть. Но все равно, мне сейчас гораздо
лучше. Только я с людьми не говорю теперь. Держусь подальше. Никогда не хожу
туда, к ним в кафе... И ни с кем не разговариваю... как сейчас. Я часто
думал - вернусь и найду того, кто мне это подстроил. Но раньше мне еще
кое-что надо сделать. Я хочу построить тот сарай, в саду...