"Луиджи Пиранделло. Брачная ночь" - читать интересную книгу авторапошуметь и повеселиться.
- Требуем музыки! Слыханное ли дело - свадьба без музыки?! Давайте плясать! Пошлите за слепым Сидоро... Тащите сюда гитары и мандолины! Она так пронзительно кричала, что брату пришлось отозвать ее в сторону: - Перестань, Нела, перестань! Ты должна бы понять, что я не хочу никакого веселья. Сестра вытаращила на него глаза: - Как? Это еще почему? Дон Кирико нахмурился и вздохнул: - Подумай сама, ведь едва год прошел, как та бедняжка... - Так ты и вправду еще о ней думаешь? - прервала его донна Нела с ехидной усмешкой. - И берешь себе другую жену? Ох, бедная Нунциата! - Да, я снова женюсь, - проговорил дон Кирико, бледнея и опуская глаза. - Но я не хочу на свадьбе ни музыки, ни танцев. У меня совсем другое на душе. Когда солнце стало клониться к закату, он собрался уходить и попросил тещу приготовить все необходимое для ее дочери. - Вы же знаете, мне нужно звонить к вечерне, там, наверху. Перед тем как выйти из дому, Марастелла бросилась матери на шею и опять разрыдалась; слезам казалось, не будет конца. Бедняжке не хотелось, - хотелось идти туда с ним одной... - Да мы тебя проводим, не плачь, - успокоила ее тетка Анто. - Не плачь, глупенькая! Однако она и сама плакала, а вместе с ними плакали и все соседки. Невеселые проводы! Одна только донна Нела, сестра Кирико, еще более румяная, чем всегда, свадьбах и никогда ни в слезах, ни в сластях недостатка не было. - Плачет дочь, разлучаясь с матерью, плачет мать, разлучаясь с дочерью. Так уж заведено! А теперь пропустим еще по стаканчику в утешение и отправимся восвояси, раз уж Лизи так торопится. Все тронулись в путь. Это свадебное шествие напоминало скорее похоронную процессию. И, видя столь печальное зрелище, люди выглядывали из дверей, высовывались из окон или же останавливались прямо на дороге, смотрели на них и вздыхали: "Бедная новобрачная!" Наверху, на небольшой площадке перед оградой, провожающие задержались, чтобы проститься с Марастеллой, ободрить ее и сказать несколько напутственных слов. Солнце уже садилось, небо горело красным пламенем, и море, казалось, тоже пылало. Снизу, из селения, поднимался смутный непрестанный гул, точно отзвук далекого грома, и волны задорных голосов ударялись о серовато-белую стену кладбища, погруженного в безмолвие. Легкий серебристый звон маленького колокола, которым Лизи Кирико возвестил вечерню, прозвучал для провожающих сигналом к уходу. При звуке этого колокола стена кладбища показалась всем белее, чем обычно. Быть может, это произошло из-за сгустившейся темноты. Смеркалось, пора было возвращаться домой. И все стали торопливо прощаться, хором желая новобрачной счастливой жизни. Только мать и две самые близкие подруги остались с неподвижной, как будто оглушенной Марастеллой. Облака, еще недавно пылавшие в небе, теперь потемнели и словно окутались дымом. - Может быть, ненадолго зайдете? - спросил дон Кирико у женщин, |
|
|