"Луиджи Пиранделло. Брачная ночь" - читать интересную книгу автора

стоявших возле калитки.
Но тетка Анто сделала ему незаметный знак, призывая его помолчать и
обождать немного. Марастелла сквозь слезы заклинала мать увести ее обратно -
домой, в деревню.
- Ради Господа Бога! Ради Господа Бога! - молила она.
Девушка не кричала, она говорила так тихо, таким дрожащим голосом, что
сердце у несчастной матери готово было разорваться. Еще бы, ведь девочка,
конечно, сильно перепугалась, потому что увидела кладбищенские кресты, среди
которых уже скользили ночные тени.
Дон Лизи Кирико отправился зажечь лампу в комнатушке, помещавшейся
налево от входа; он посмотрел, все ли там в порядке, и замер в
нерешительности: возвращаться ли ему или обождать здесь, пока новобрачная
позволит матери уговорить себя и согласится войти в его дом.
Он все понимал и жалел ее. Он сознавал, что непривлекательная внешность
мрачного, уже немолодого человека не могла внушить его юной супруге ни
привязанности, ни доверия; и собственное его сердце также было полно печали.
Еще накануне вечером он бросился на колени перед скромной могилой с
небольшим крестом, на этом самом кладбище, и как дитя рыдал, прощаясь со
своей первой женою. Отныне он уже не имел больше права думать о ней; ему
предстояло сделаться сразу и мужем, и отцом для той, другой. Но заботы о
новой жене не могли заставить его позабыть о тех обязанностях, которые он,
вот уже много лет, свято выполнял в отношении всех тех людей, знакомых и
незнакомых, что мирно спали тут под его охраной. Прошлой ночью он
торжественно пообещал это всем крестам, когда обходил кладбище.
В конце концов Марастелла уступила матери и вошла в дом. Тетка Анто
быстро захлопнула дверь, словно для того, чтобы девушка, очутившись в
привычной обстановке жилища, избавилась от мучившего ее страха. И
действительно, вид знакомых предметов, казалось, несколько успокоил
Марастеллу.
- Ну а теперь сними шаль, - сказала ей тетка Анто. - Впрочем, обожди, я
сама. Вот ты и дома...
- И она здесь полная хозяйка, - робко прибавил дон Кирико с грустной и
ласковой улыбкой.
- Слышишь? - подхватила мать Марастеллы, чтобы побудить зятя сказать
что-нибудь еще.
- Да, хозяйка надо мной и надо всем, что тут есть, - продолжал
Кирико. - Пусть она твердо помнит это. Здесь возле нее будет человек,
который станет любить и беречь ее, как родная мать. И она ничего не должна
бояться.
- Конечно, чего ей бояться! - подтвердила тетка Анто. - Ведь она уже не
ребенок! Что это еще за страхи! К тому же у нее будет теперь немало забот...
Разве не так? Правда ведь?
Марастелла несколько раз утвердительно кивнула головой; но, как только
тетка Анто и обе ее подруги собрались уходить, она снова разразилась
рыданиями, кинулась к матери и крепко обхватила ее за шею.
Та с мягкой настойчивостью высвободилась из объятий дочери, в последний
раз наказала ей всецело ввериться супругу и уповать на Бога, а затем
удалилась вместе со своими спутницами, которые тоже утирали слезы.
Девушка замерла возле двери, которую мать, уходя, неплотно притворила;
закрыв лицо руками, она старалась подавить рыдания; между тем от легкого