"Роберт М.Пирсиг. Субъекты, объекты, данные и ценности " - читать интересную книгу автора

как истину.
Фолзе утверждает, что Бор так никогда и не преодолел критики в том. Что
его философия субъективистична. "Бор представлял себе, как дополнительность
распространяется все шире и шире, на иные поля - подобно тому, как
механический подход Галилея начался с астрономии и простого явления движения
и постепенно распространился на все физические науки" (Фолзе, 168). Но этого
так и не произошло. Квантовая физика сегодня доминирует на научной сцене, но
отнюдь не из-за философии дополнительности Бора. Доминирует она, поскольку
математический формализм квантовой теории корректно предсказывает атомные
явления.
Бор всю свою жизнь был разочарован тем, что считал неспособностью
философов понять дополнительность. За исключением Уильяма Джеймса он
"чувствовал, что философы - люди очень странные, на самом деле - заблудшие"
(Фолзе, 44). Позднее он отмечал: "Мне кажется, разумным будет говорить, что
ни один человек, называющий себя философом, в действительности не понимает,
что означают описания дополнительности". И, как заключает Фолзе, "это
несколько тоскливое замечание великого первопроходца современной атомной
теории сегодня прискорбно истинно - так же, как и более пятидесяти лет
назад" (Фолзе, 44). Хоть Бор и намеревался написать книгу, которая содержала
и развивала бы его философские идеи, он ее так и не написал. Это заставляет
меня думать, что он осознавал: его философия не работала так, как он
надеялся, а он не знал, что с этим делать. Высказывался он так, точно был
уверен в ее правоте, но его разочаровывало и раздражало, что других она по
всей видимости не увлекала.
Генри Фолзе сказал, что "в последнем, как оказалось, интервью, за день
до смерти, Томас Кун спрашивал Бора о природе его интереса к фундаментальным
философским проблемам. Ответ Бора был прям: "В некотором смысле вы видели
всю мою жизнь"" (Фолзе, 31). В реплике звучали недосказанность и печаль, от
которых я успокоился надолго.

МЕТАФИЗИКА КАЧЕСТВА

Теперь мне хочется резко свернуть от Копенгагена к городу Бозмену,
Монтана, к отделению английской филологии Колледжа штата Монтана, к 1959
году, когда я там преподавал. Люди иногда ополчаются на меня, когда я
начинаю говорить о качестве, так, будто я придумал всю эту проблему
самостоятельно. Но я был связан вполне легальным контрактом с правительством
штата Монтана, по которому обязан был обучать качеству, хотя у меня и не
было ясного представления о том, что это такое, - и ни у кого такого
представления не было. Антропологам известно, что в каждой культуре имеются
странные и причудливые практики, не имеющие смысла с точки зрения их
применимости, но такие практики легче различить в чужих культурах, нежели в
своей собственной. Я укажу вам на то, что на протяжении множества веков
преподавателям риторики в нашей культуре платили за то, что они оценивают
или заваливают своих учеников на основании качества их работ, не имея
никакого практического определения того, что есть это качество, и даже не
зная, существует ли оно вообще. Вот этой причудливой практике я и пытался
положить конец.
В "Дзэне и искусстве ухода за мотоциклом" я описал, как пришел к
вопросу "Что есть качество?", и рассказал о первой попытке решить его, когда