"А.Ф.Писемский. Взбаламученное море (Роман в шести частях)" - читать интересную книгу автора

Сидевшая тут же рядом m-lle Dorothee на все это только улыбалась своим
широким ртом. В доме старого князя все дышало одним воздухом: даже строгая
швейцарка, позабыв целомудренные нравы родины, любила шаловливые и слегка
скандалезные сцены.
После ужина, детей, а в том числе и шестнадцатилетних воспитанниц,
отправили спать раньше. Дежурная горничная, чего прежде не бывало, повернула
и затушила ночную лампу.
- Что ты делаешь? - закричали-было ей со всех сторон.
Но она, ни слова не ответив, ушла.
- Mesdames! Мы во мраке! - говорили с хохотом маленькие шалуньи, но
вскоре потом, разумеется, и заснули.
Надина тоже уже спала... Вдруг она почувствовала на щеке чье-то горячее
дыхание. Она в испуге открыла глаза... Перед ней стоял князь.
Надина приподнялась с постели.
- Que voulez-vous, monsieur? - проговорила она устрашенным голосом и
закрывая руками обнаженную шею.
Князь хотел обнять ее. Надина движением руки остановила его и сейчас же
вскочила на окно дортуара.
- Si vous m'approchez, je me precipte de la fenetre! - проговорила она.
- De grace, ma petite, retirez-vous de la, - молил ее князь.
- Monsieur, sortez! - сказала Надина.
Голос ее был тверд и громок.
- Vous etes cruelle! - проговорил князь и, сделав ручкой, удалился.
Как ни грациозно была разыграна эта сцена, но она сильно поразила
Надину: дрожавшая от страха, униженная, оскорбленная, она сошла с окна.
Нравственный инстинкт женщины заговорил в ней; ей как бы сразу
представилось, где она и что она такое тут. Загадочная история с m-lle
Горкиной, чудо какой хорошенькою и двумя годами старше ее воспитанницей,
стала для нее ясна. Ту, как сама она рассказывала, каждый вечер водили в
кабинет к старому князю, и тот, несмотря на ее слезы, посыпал ей на грудь
табаку и нюхал его.
Родители Горкиной ужасно рассорились за это с князем и взяли дочь к
себе.
Надина тоже решилась написать отцу и сестре. В тысяче выражений она
умоляла взять ее. Она писала: "Sauvez moi, ma soeur, de moi-meme. Le jeune
prince est amoureux do moi et je puis perdre ma pudeur".
Старый майор в это время находился окончательно забранным в строгие и
благочестивые руки старшей своей дочери, оставшейся при нем в девках, Бог
знает когда-то и кем-то названной Биби и до сих пор сохранившей это имя
между родными и знакомыми. Секунд-майор, слушал письмо своей "московки",
только хлопал глазами; пожилая девственница, сама некогда воспитанница
Смольного монастыря и недоучившаяся там единственно потому, что в
петербургском климате ее беспрестанно осыпала золотуха, поняла все. Пиши
сестра, что ее не кормят, не одевают, что каждый день ее мучат, колесуют, -
сердце Биби не дрогнуло бы: но тут угрожала опасность чести их фамилии.
- В нашем семействе не было еще таких! - проговорила она почти с ужасом
и настояла, чтобы в тот же день за сестрой в Москву была послана на паре, в
кибиточке, подвода, на которой отправила любимого своего кучера Ивана
Горького. Вместе с ним также поехала и приближенная к секунд-майору девица
Матрена. Старик, был в таких уже летах, все еще не мог оставить своих