"Элизабет Питерс. Проклятье фараона ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

любовью к знаниям... или, в данном случае, к копанию в грязи.
С тоской наблюдая, как леди Кэррингтон смакует последний кусочек
пирога, я вдруг услышала доносящиеся из прихожей приглушенные вопли. За
воплями последовал отчетливый звон разбитого стекла - моей любимой
китайской вазы, как выяснилось впоследствии. Затем двери с треском
распахнулись и в гостиную влетело крохотное огородное пугало.
Сказать, что ребенок оставлял на полу и ковре грязные следы, - значит
погрешить против истины. Нет, за ребенком лилась сплошная река жидкого
месива; она обозначала путь дитяти, стекала с его волос, одежды и с некоего
неописуемого предмета у него в руках. Достигнув моего кресла, чудовище
остановилось... И водрузило предмет мне на колени.
Откровенно говоря, происхождение предмета мне и без того было ясно, но
исходящий от него... запах подтвердил мои самые худшие предположения.
Рамзес опять ковырялся в компостной куче.
Должна признаться, любезнейший читатель, что я люблю своего сына. Не
умираю, конечно, от слабоумного обожания, как его папочка, но питаю к этому
ребенку несомненную душевную привязанность. Однако в тот момент мне
хотелось одного - схватить собственного отпрыска за шкирку и трясти, пока
не посинеет.
В присутствии посторонних дам пришлось, к сожалению, подавить в себе
этот естественный материнский порыв.
- Будь так добр, Рамзес, - негромко и очень спокойно произнесла я, -
убери кость с выходного платья мамочки и отнеси туда, где взял. Мусору
место в помойке.
Склонив голову к плечу, Рамзес задумчиво разглядывал находку.
- Это не мусол! - убежденно заявил он. - Это бедленная кость
но-со-по-та-ма.
- В Англии гиппопотамы не водятся, - назидательно заметила я, послав
дамам приветливую улыбку.
- Доисвонический но-со-по-там! - настаивал Рамзес.
Донесшийся от двери хриплый стон заставил меня поднять голову. Зажав
рот обеими ладонями, дворецкий Уилкинс скрылся в коридоре. Наш Уилкинс -
личность хладнокровная, молчаливая и полная собственного достоинства, одним
словом, чемпион среди дворецких! Но из-под маски величавой надменности
временами пробиваются искры юмора.
Мне же было не до смеха.
- Весьма подходящее определение. - Я стиснула пальцами ноздри,
лихорадочно соображая, как бы выдворить несносное создание из гостиной,
пока гости не сбежали. Позвать лакея? Бесполезно. Ребенок у нас крепкий,
так просто в руки не дастся. Сопротивление будет отчаянным, грязь полетит
во все стороны. Во что превратятся ковер, стены, платья дам~ Красота!
Искушение было слишком велико.
- Чудесная косточка! - восхищенно протянула я. - Обязательно покажи
папе. Только вымой как следует, ладно? Но сначала... может, наши гостьи
хотят посмотреть? Вот леди Кэррингтон, например...
Широким жестом я указала на жертву.
Будь она поумнее, возможно, нашла бы способ избежать близкого
знакомства с трофеем Рамзеса, а будь поизящнее, возможно, успела бы
отпрыгнуть... К несчастью, мадам была глупа как курица и упитанна до
безобразия, так что ей оставалось лишь потрясать телесами, визжать и