"Элизабет Питерс. Неугомонная мумия ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

которые здесь называют "мастаба", сидели покупатели, торговец копошился
внутри лавки, время от времени выныривая на свет с очередным предметом и
начиная расхваливать свой товар на все лады.
Лавка Абделя находилась в самом конце квартала. Неказистый вид
магазинчика служил лишь для отвода глаз. Почетных клиентов проводили в
тесное помещение, располагавшееся позади совсем уж крошечной комнатенки.
Там и хранились основные сокровища старого мошенника.
Еще со времен мсье Мариетта, первого хранителя египетских древностей,
археологические раскопки, по крайней мере теоретически, были поставлены под
строгий контроль. Лицензии выдаются только опытным ученым, а результаты
изучаются официальным представителем ведомства, который отбирает для музея
лучшие экземпляры. Остальное разрешается взять археологу. Всякий, кто
желает вывезти древности, должен получить разрешение, но его легко выдают
только в том случае, если указанные предметы не имеют большой денежной или
исторической ценности.
Все было бы прекрасно, если бы закон соблюдался. К сожалению,
невозможно уследить за каждым квадратным акром, и незаконные раскопки
встречаются сплошь и рядом. Неопытные копатели, опасаясь разоблачения,
работают в большой спешке, походя разрушая древние объекты, и уж конечно не
ведут никаких записей. Египетские крестьяне просто нутром чувствуют клады и
зачастую отыскивают гробницы, о которых археологи понятия не имели.
Знаменитый тайник с мумиями фараонов, о котором упоминал Эмерсон, -
наиболее яркий пример.
При таком положении вещей торговцы древностями, разумеется,
процветали. Некоторые были менее щепетильными, чем другие, но безупречно
честный торговец попросту не выдержал бы конкуренции со своими
пройдошистыми коллегами, ведь самые ценные вещи появлялись на рынке в
результате нелегальных раскопок. Абдель был не лучше и не хуже других.
Иными словами, в его лавке вполне могли найтись папирусы для Уолтера.
Каменная скамейка перед лавкой была пуста, значит, покупателей нет. Я
заглянула внутрь. Тускло освещенная комнатка была забита товарами. Большую
часть свободного места занимал сам Абдель - человек небольшого роста, но
необъятной толщины. Пока богатство не испортило его фигуру, Абделя,
наверное, можно было назвать красивым - правильные черты лица, большие
карие глаза. В нем и сейчас осталось кое-что от прежнего щеголя, если
судить по одеянию из кашемира цвета зрелого апельсина и массивному зеленому
тюрбану. Возможно, при помощи этого сооружения на голове Абдель восполнял
недостаток в росте. Стоя ко мне спиной, он напоминал ярко-оранжевый
воздушный шар, увенчанный капустным кочаном.
За ним, в занавешенном дверном проеме, стоял еще один человек. Я
видела только его лицо, надо сказать, довольно зловещее лицо - очень
смуглое, почти черное, как у нубийца, дряблое, с мешками под глазами,
наводившими на мысль не столько о возрасте, сколько о разгульной жизни.
Увидев меня, человек дернул верхней губой, над которой чернели редкие
усики, и оскалился. Хриплым голосом он перебил воркующую речь Абделя. Я
разобрала лишь несколько слов, все остальное смешалось в непонятную
сумятицу.
С проворством ящерицы, удивительным для человека столь солидной
комплекции, Абдель обернулся и властным жестом заставил замолчать своего
собеседника. Широкое смуглое лицо лоснилось от пота.