"Элизабет Питерс. Неугомонная мумия ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

мимо Абделя и важно протянул мне папирус.
- Где ты его нашел? - спросила я по-английски.
- В той комнате, за занавеской. - Рамсес опустился прямо на землю,
скрестив ноги на восточный манер, и погладил кошку. Та ласково мяукнула. -
Я искал Бастет. Ты ведь сама сказала, чтобы я не отпускал ее.
От двери лавки донеслось страдальческое кряхтение. С немалым трудом
поднявшись на ноги, Абдель с непритворным ужасом уставился на кошку в
сверкающем фальшивыми драгоценностями ошейнике. Пухлая рука быстро описала
в воздухе витиеватый зигзаг - старинное заклинание против сглаза и сил
тьмы.
- Я не знаю, что это за папирус! - простонал толстяк, переводя
дыхание. - Никогда его прежде не видел.
Я вгляделась в находку Рамсеса. Папирус был явно оторван от большого
манускрипта. Грубый прямоугольник с неровными краями, потемневший от
времени, но в прекрасном состоянии. Обычно древние папирусы выглядят
плачевно, едва не рассыпаясь в руках. Этот же, как ни странно, казался
довольно прочным, да и письмена проступали ясно и четко. Я не сдержала
возгласа удивления:
- Странно... это же греческие буквы!
- Я же говорил, - пролепетал Абдель. - Вы спрашивали про египетские
папирусы, госпожа моя несравненная...
- А я думаю, это написано на коптском языке, - возразил Рамсес. -
Значит, папирус египетский!
- Гм... возможно, ты и прав, - согласилась я, разглядывая знаки. - Что
ж, я покупаю этот папирус, дорогой Абдель. Сколько?
Торговец как-то странно дернул рукой:
- Ничего мне не надо... Но я вас предупреждаю, госпожа...
- Вы мне угрожаете, Абдель?
- Упаси Аллах! - На этот раз голос старого мошенника звучал совершенно
искренне.
Лавочник нервно глянул на кошку, потом на Рамсеса, который созерцал
его немигающим взглядом, и, наконец, посмотрел на меня. Я прекрасно
понимала, что за моей спиной маячит тень страшного и ужасного Эмерсона,
которого египтяне боятся пуще огня. Отец Проклятий, как называли его бедные
люди, мог нагнать страха на кого угодно, а уж на трусливого толстяка и
подавно. Абдель судорожно сглотнул и залепетал:
- Я не угрожаю, госпожа моя, нет-нет, я просто предупреждаю. Отдайте
мне папирус. Если вы вернете его, с вами ничего не будет, клянусь Аллахом!
Как сказал бы Эмерсон, это был весьма сомнительный метод запугать
меня. Точнее, Эмерсон наверняка бы помянул быка и красную тряпку. Я
аккуратно уложила папирус в сумку.
- Благодарю за предупреждение, Абдель. А теперь выслушайте мое. Если
обладание этим обрывком представляет опасность для меня, то оно опасно и
для вас. Подозреваю, что вас, дружище, неприятности накрыли с головой и
даже с тюрбаном. Вам нужна помощь? Скажите правду. Мы с Эмерсоном вас
защитим - слово англичанки!
Абдель колебался. Внезапно Бастет встала на задние лапы и прижалась к
Рамсесу. Она была чем-то обеспокоена, но лавочник разволновался еще
сильнее. С суеверным страхом взирая на моего сына и кошку, он прошептал
едва слышно: