"Элизабет Питерс. Неугомонная мумия ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

говорить, что прихватить с собой кошку было его собственной инициативой),
поэтому в ресторан мы отправились втроем. Напускное спокойствие Эмерсона не
могло меня обмануть: удар был жестоким, разочарование - тяжелым, и я
чувствовала себя не многим лучше его. Разумеется, Эмерсон сам виноват, что
не поступил так, как предлагала я, но, будучи особой великодушной, я не
стану ему напоминать об этом, по крайней мере за обедом. После того как мы
устроились за столиком и сделали заказ официанту, я заговорила:
- Возможно, мне удастся уломать мсье де Моргана. В конце концов, он
ведь француз и довольно молод; его галантность общеизвестна...
- И не только галантность, - проворчал Эмерсон. - Держись от него
подальше, Амелия. Думаешь, я забыл его гнусности?
Гнусности мсье де Моргана заключались в том, что однажды он поцеловал
мне руку и отпустил в мой адрес стандартный французский комплимент. Однако
меня тронуло предположение Эмерсона, что каждая особь в штанах имеет на
меня виды. Пусть это и было величайшим заблуждением, но весьма приятным
заблуждением.
- А что он сделал? - заинтересовался Рамсес.
- Неважно, мой мальчик, подлые и невозможные гнусности, вот что он
сделал, - нравоучительно ответил Эмерсон. - Де Морган француз, а французы
все как один мерзавцы! Когда речь идет о дамах или древностях, им нельзя
доверять. Я не знаю ни одного француза, который имел бы представление, как
надо проводить раскопки.
Заметив, что Эмерсон уселся на любимого конька, и видя, как в глазах
Рамсеса тлеет надежда побольше разузнать о французских гнусностях, я
поспешила перевести разговор на более безопасную и более любопытную тему:
- Хорошо, Эмерсон, если не хочешь, беру свое предложение обратно. Но
что нам теперь делать? Полагаю, у него нашлось для тебя какое-то другое
место?
Щеки Эмерсона потемнели.
- Держи себя в руках, - взмолилась я. - Глубокий вдох, Эмерсон,
глубокий выдох. Вдох, выдох, вдох... Неужели все так плохо?
- Хуже некуда, Пибоди! Ты знаешь, какое место этот убл... этот
несчастный лягушатник имел наглость мне предложить? "Вы желаете получить
пирамиды? - сказал он с мерзкой французской ухмылочкой. - Я дам вам
пирамиды, дорогой мой. Мазгунах. Что вы скажете о Мазгунахе?"
Невинное название местности в устах Эмерсона прозвучало как проклятье.
- Мазгунах... - задумчиво повторила я. - Первый раз слышу. Где это?
Мое признание в собственном невежестве произвело ожидаемый
терапевтический эффект. Эмерсон расслабился и с надеждой посмотрел на меня.
Ему редко представлялся случай прочесть мне лекцию по египтологии. Однако
на этот раз я не просто проявляла тактичность: название действительно было
мне неизвестно. Когда же Эмерсон все объяснил, я поняла, почему до сих пор
ничего не слышала о Мазгунахе и почему мой несчастный супруг пришел в такую
ярость.
Мазгунах находится всего в нескольких милях к югу от Дахшура, от того
места, на которое мы имели виды. Дахшур, Саккара, Гиза и Мазгунах - это
древние кладбища Мемфиса, некогда великой столицы Древнего Египта, от
которой ныне остались одни развалины. Все они совсем недалеко от Каира, и
все могут похвастаться наличием пирамид, но две "пирамиды" Мазгунаха
существуют лишь в виде груд известняка, едва возвышающихся над песком