"Элизабет Питерс. Неугомонная мумия ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

послал мне взгляд, полный праведного негодования.
- Прости, мой мальчик, я знаю, что с древностями ты всегда обращаешься
аккуратно. Но, откровенно говоря, не понимаю, зачем он тебе. Не научил же
дядя Уолтер тебя еще и коптскому?
- Дядя Уолтер не знает коптского, - надменно ответствовал Рамсес. - Я
просто хочу проверить на практике, насколько далеко я продвинулся в
изучении этого языка. Как тебе, наверное, известно, мамочка, коптский язык
- это модифицированный древнеегипетский, хотя копты использовали греческие
буквы.
Я закатила глаза. Ладно бы только муж читал лекции по египтологии, так
нет, родное дитя тоже вздумало поучать, да еще в столь самодовольной форме!
Рамсес сел за стол, рядом примостилась Бастет. Ребенок и кошка
склонили головы над папирусом, причем у животного вид был не менее
заинтересованный, чем у нашего сына.
Внезапно дверь, ведущая в соседнюю комнату, затряслась под градом
ударов. Кулачищи у Джона огромные, а своей силы он не осознает, вот и
приходится каждый раз опасаться, как бы дверь не слетела с петель. Однако
сейчас этот грохот доставил мне невероятное наслаждение, он звучал
заманчивее самой сладкой музыки.
Я пригласила Джона входить. Молодой человек застенчиво переступил
порог, и Эмерсон согнулся в пароксизме хохота. На Джоне была униформа
лакея, которую он, видимо, привез из Англии: бриджи до колен, медные
пуговицы и все такое... Должна признаться, в этом наряде он и впрямь
выглядел довольно нелепо. Залившись румянцем, Джон недоуменно посмотрел на
Эмерсона.
- К вашим услугам, сэр и мадам, - объявил он. - Приношу свои
извинения, что не мог выполнять свои обязанности на протяжении прошедших
дней, и почтительно благодарю мадам за то внимание, которое она мне
оказывала.
- Хорошо, хорошо, - выдавил Эмерсон. - Ты уверен, что выздоровел, мой
мальчик?
- Полностью выздоровел, - заверила я супруга. - А теперь, Джон,
постарайтесь никогда не снимать фланелевый пояс и следите за тем, что вы
пьете и едите.
Тут я невольно покосилась на Рамсеса, проглотившего утром
подозрительное лакомство. Впрочем, за нашего сына можно не опасаться: через
его пищеварительный тракт прошли газетные листы, волчьи ягоды, ластики,
чернила, костяные пуговицы и такое количество сладостей, которое могло бы
свалить буйвола, а у мальчика даже расстройства желудка ни разу не было.
Джон спросил, какие будут распоряжения.
- Пока никаких. Почему бы вам немного не прогуляться, Джон? Вы не
видели города, да и гостиницы тоже.
Рамсес тут же подскочил:
- Я с Джоном!
- Ну, не знаю...
- А как же папирус, сын мой? - спросил Эмерсон.
Рамсес взял шляпу и направился к двери.
- Похоже, манускрипт принадлежит человеку по имени Дидимус Томас, -
невозмутимо объявил он. - Это все, что я пока смог выяснить, но попытаюсь
еще разок, когда достану коптский словарь. Пошли, Джон!