"А.Пятигорский. Вспомнишь странного человека." - читать интересную книгу автора

фамилий в одном случае и их неупотребления в другом
пришло мне в голову, когда роман был написан уже более
чем наполовину и поздно было что-либо менять. То, что
бездумно употреблялось мною как маньеризм,
стилистический трюк или просто ради красного словца,
только задним счетом оказалось осознанным как основа для
интуитивной классификации персонажей по признаку
имени. Но ведь имя, только вступив в особую связь
обозначения с поименованным, становится личным, а сам
поименованный - личностью. И это так, вне зависимости
от действительности их, имени и лица, совместного
существования. В этом смысле выдуманный персонаж
может оказаться личностью, а действительно существующее
лицо может ею не оказаться. Последнее положение - по
своей сущности, конечно, гностическое - не может мною
быть ни доказано, ни подтверждено ссылками на источники.
Вот, пожалуй, и все об именах.
А. Пятигорский Лондон, январь 1993 г.



ЗАКЛЮЧЕНИЕ О ВРЕМЕНАХ И ИМЕНАХ

Здесь не место говорить о цели и удаче
(или неудаче). Закончив роман (в
последний раз!), я увидел, что самое
главное - не стягивать все времена к
своему, и все имена к твоему
(предупреждение о "полной
поименованности" сохраняет свою силу и в
отношении автора романа) - не удалось.
Наверное, и не могло бы удаться.
А. Пятигорский Лондон, декабрь 1997 г.



ЧАСТЬ 1. ЭТО ВРЕМЯ

...Возможно, что есть разум, один для
всех, разум, на который все мы направляем
взгляд, каждый из своего тела, - как в
театре, где каждый зритель смотрит из
своего места на сцену, одну для всех...
Марсель Пруст



ГЛАВА 1. ДЛЯ САМОГО СЕБЯ

Это хотя и значилось по ведомству