"Андрей Платонов. Великий человек (Сб. "Течение времени")" - читать интересную книгу автора - Ну вот! Тебе самый раз теперь учиться выше, чтоб познать все темные
тайны и совершить подвиг во вселенной!.. Сколько наших ребят вон уехали, - теперь, гляди, пройдет год, полтора, два, и они будут каждый на великом деле, на глазах всего человечества - кто летчик, кто артист, кто по науке, кто по прочей высшей части!.. А ты кто будешь? Замрешь здесь, как черенок в плетне! Кто про тебя сказку расскажет, либо песню над гробом споет? - Никто, - сказал Хромов. - Мне не надо сказки... - Не надо? А это опять твое упадовничество в тебе говорит... Ты вспомни наших ребят: возьми хоть Гараську, хоть Мишку, да того же и Пашку можно! Сколь они старше тебя? Да чуть-чуть, а, глянь, в каких высших училищах учатся: вот-вот в величайшие люди выйдут! Да оно им вполне прилично и к лицу очутиться у власти на вышке: у них у каждого грудь раза в два поболе твоей развернулась - на таких грудях сколько медалей с заслугами можно увесить. Красиво будет! Григорий Хромов менял обветшалые венцы в срубе колхозного колодца. Он молчал и работал топором. Василий Ефремович соскучился быть с ним и отошел от него. - Не хочешь, значит, использовать всех прав нашего государства и конституции, ну погибай, как мошкара в чужой ухе! - сказал на прощанье сердитый конюх. Хромов поглядел ему вослед: - А ты сам-то чего, дядя Вася, не подашься от нас никуда? Василий Ефремович остановился. - Так у меня же фантазия есть, дурак человек! Где меня нету, там я легко представляю, что там я есть! Я все могу, только не хочу пока что... Пусть - Я в колхозе состою, - ответил Хромов. - Я за себя и за мать работаю. - Только что! - усмехнулся конюх. - И я для всех работаю, - робко добавил Хромов. - Старайся! - насмеялся Василий Ефремович. - Какая твоя работа! Ты от этой работы только сам с матерью кормишься... А для народа ты никто, народ тебя сроду не почувствует, был ты или нет... Хромову стало грустно; он оглядел свою деревню: в ней жил его народ, но неужели Хромов не нужен здесь никому - живет он или умер, а тот, кто играет на музыке где-то вдалеке или управляет машинами, тот народу нужнее и дороже его? Григорий не знал, как правильно надо думать об этом, и он начал достраивать колодезный сруб. К вечеру он закончил работу, собрал инструмент и поспешил к матери. Мать Григория хоть и была слабой от возраста и давней болезни, но днем никогда не прикладывалась к постели для отдыха и с утра до ночи работала - то по колхозному делу, то по домашней нужде. Когда сын жалел свою мать и просил ее прилечь отдохнуть, она нипочем не хотела и отказывалась: - Что ты, Гриша! А ночь куда девать... Кто ж нас должен хлебом кормить, и в одежу одевать, и керосином светить! На каждую душу ишь сколь добра всякого нужно, чтоб она жила, а добро-то ведь сработать надобно... Если б днем ложиться, да ночью спать, да поутру чесаться, да не редкий кто, а каждый бы так - весь народ с недостатков ослабел бы и помер... - А ведь ты больная, мама. Тебе можно отдыхать больше... - Я больная, да терпеливая и к жизни привычная. И что ж, что больная! Все |
|
|