"Антон Платов. В поисках святого Грааля" - читать интересную книгу автора

в фантастических и героических сагах, наконец, - в собственно мифологических
текстах. Этот мотив связывается, например, в русских былинах с Волхом
(Вольгой) Всеславьичем:
Будет Вольга в полтора часа,
Вольга говорит, как гром гремит:
"Гой еси, сударыня-матушка!
Не пеленай во пелену черевчатую
И не пояси в поясья шелковые.
Пеленай меня, матушка,
В крепки латы булатные,
На голову клади злат шелом...
Гомеровские "Гимны" очень похоже повествуют о Гермесе:
Муза! Гермеса восславим, рождённого Майей от Зевса!
Благостный вестник богов...
И далее - о нём же:
Утром, чуть свет, родился он, к полудню играл на
кифаре,
К вечеру выкрал коров у метателя стрел Аполлона...
Вероятно, продолжать примеры не стоит - их действительно сотни; для нас
же сейчас важно не количество примеров, но качество их интерпретации.
Абсолютное большинство современных российских мифо-реставраторов,
мифо-трактователей и мифо-реконструкторов склонны видеть в данном мотиве
демонстрацию силы и могущества конкретного божества (правда, всегда
разного) - мол, если уж в детстве он мог совершить такое, то... Таким
образом, мотив совершения тех или иных "славных деяний" в детском или даже
младенческом возрасте осмысляется как элемент биографии конкретного бога.
Однако, обратимся к фактам.
Прежде всего нужно отметить, что существуют тексты, в которых образ
"могучего младенца" лишён динамики взросления. Это, например, "бродячий"
сюжет о Мальчике-с-Пальчик, который отнюдь не собирается вырастать. О том,
что этот невзрослеющий могущественный Мальчишка принадлежит древнейшим
пластам мифологии, свидетельствует не только широкое распространение его
образа: можно также вспомнить финнского чудо-мальчика, участвующего в
сотворении Мира, - Сампсу, о котором так говорит вторая руна Калевалы:
Вот выходит муж из моря, богатырь из вод поднялся; не из очень он
великих, не из очень также малых: он длиной с мужской был палец, ростом - в
меру женской пяди...
...Старый верный Вянамейнен так подумал и размыслил: "Видом он похож на
мужа богатырского сложенья, а длиной в один лишь палец, вышиной едва с
копыто!" Говорит слова такие, молвит сам такие речи:
"Что ты, право, за мужчина, что за богатырь могучий? Чуть покойника ты
краше, чуть погибшего сильнее!"
И сказал морской малютка, так морской герой ответил: "Нет! Я муж на
самом деле, богатырь из волн могучих..."
Всё это свидетельствует о том, что образ маленького, но могущественного
божественного Мальчика существует отнюдь не как та или иная стадия в
биографии некоего бога, но - как вполне самостоятельный его образ. О том же
говорит и традиционное почитание в античном мире таких богов как Гермес или
Дионис одновременно в обоих образах: и как божественных мальчишек, и как
бородатых мужей в расцвете сил. Весьма показательной выглядит и та простота,