"Леонид Платов "Летучий голландец" уходит в туман" - читать интересную книгу автора

Опасность, как грозовая туча, нависла над подводной лодкой.
Здесь разговаривали вполголоса, то и дело поглядывая на подволок;
вестовой ходил вокруг стола чуть не на цыпочках, балансируя тарелками, как
канатоходец в цирке.
Шубин ощупал гаечный ключ, который сунул на всякий случай в карман
комбинезона.
Это полезный предмет в его положении. Им можно не только убить - им
можно оповестить о себе.
Но для этого нужно остаться в отсеке одному, притвориться спящим.
Задраить переборку, подставить штырь, чтобы нельзя было открыть с другой
стороны. А если в отсеке два входа, то задраить оба. И тогда уж исполнить
свой последний, сольный номер.
Он будет колотить и колотить ключом по корпусу, оповещая советских
моряков о себе!
Глубины в заливе небольшие. Отчетливый металлический гул пойдет волной
наверх, к гидроакустикам, которые прослушивают море. И тотчас же сверху
посыплются глубинные бомбы - одна серия бомб за другой!
Шубин вызовет огонь на себя.
Проклятый "Летучий голландец" погибнет, и он с ним, пусть так!
Но ведь с. подводной лодкой погибнет и ее тайна? А тайна, быть может,
важнее самой подводной лодки?..


3

Чем внимательнее он прислушивался к разговору в кают-компании, тем
больше убеждался в том, что так оно и есть: тайна важнее подводной лодки!
То был очень странный, скользящий разговор. Нечто необъяснимо опасное
таилось в начатых и незаконченных фразах, даже в паузах.
Недомолвки, намеки перепархивали над столом от одного человека к
другому, как зловещие черные бабочки. И Шубин безуспешно пытался на лету
ухватить хотя бы одну из них.
От невероятного напряжения все сильнее и сильнее разбаливалась голова.
Но распускаться было нельзя. Полагалось глядеть в оба, все примечать,
запоминать. Стыдно было бы вернуться к своим с пустыми руками!
"А я обязательно вернусь к своим! - со злостью, с яростью повторял про
себя Шубин. - Выживу! Выстою! Выберусь наверх!"
Но для этого надо быть начеку, все время следить за тем, чтобы
настоящие мысли и чувства не прорвались наружу.
Он очень боялся также допустить промах в какой-нибудь обиходной мелочи.
Знакомый разведчик рассказывал ему, что у немцев иначе, чем у нас,
ведется отсчет на пальцах. Немцы не загибают их, а, наоборот, отгибают и
начинают не с мизинца, а с большого пальца. И грозят тоже не так, как мы, -
покачивают пальцем не от себя, а перед собой.
Пустяк? Конечно. Но на таком пустяке как раз легко сорваться.
Потом он вспомнил, что выдает себя не за немца, а за финна. Это,
конечно, облегчало его положение.
Как выяснилось, никто из подводников не знал по-фински.
- Ни разу еще не был в Финляндии. Я разумею: внутри Финляндии, - сказал
Гергардт, обернувшись к Шубину. - Говорят, ваши девушки красивы.