"Платон. Горгий (Определение софистической риторики)" - читать интересную книгу автора

чему учит, или нет?

Г о р г и й. Разумеется, Сократ, убеждает лучше всякого другого!

С о к р а т. Тогда вернемся к тем искусствам, о которых мы недавно
говорили. Искусство арифметики не учит ли нас свойствам числа? И человек,
сведущий в этом искусстве, - так же точно?

Г о р г и й. Непременно.

С о к р а т. А значит, и убеждает?

Г о р г и й. Да.

С о к р а т. Стало быть, мастером убеждения оказывается и это
искусство тоже?

Г о р г и й. По-видимому.

С о к р а т. Значит, если нас спросят: "Какого убеждения и на что оно
направлено?" - мы, вероятно, ответим: "Поучающего, что такое четные и
нечетные числа и каковы их свойства". Значит, и остальные искусства, о
которых говорилось раньше, все до одного, мы назовем мастерами убеждения и
покажем, что это за убеждение и на что направлено. Ты согласен?

Г о р г и й. Да.

С о к р а т. Стало быть, красноречие не единственный мастер убеждения.

Г о р г и й. Да, верно.

С о к р а т. Но если оно не одно производит такое действие, а другие
искусства тоже, мы могли бы теперь точно так же, как раньше насчет
живописца, задать своему собеседнику справедливый вопрос: красноречие - это
искусство убеждения (10), но какого убеждения и на что оно направлено? Или
же такой вопрос кажется тебе неуместным?

Г о р г и й. Нет, отчего же.

С о к р а т. Тогда отвечай, Горгий, раз и ты того же мнения.

Г о р г и й. Я говорю о таком убеждении, Сократ, которое действует в
судах и других сборищах (как я только сейчас сказал), а его предмет -
справедливое и несправедливое (10).

С о к р а т. Я, конечно, догадывался, Горгий, что именно о таком
убеждении ты говоришь и что именно так оно направлено. Но я хотел
предупредить тебя, чтобы ты не удивлялся, когда немного спустя я снова
спрошу тебя о том, что, казалось бы, совершенно ясно, а я все-таки спрошу:
ведь, повторяю еще раз, я задаю вопросы ради последовательного развития