"Белва Плейн. Золотая чаша (семейная хроника трех поколений) " - читать интересную книгу автора

- Здорова, просто спать хочется.
В этой комнате царила атмосфера скорбного ожидания, такая же ощутимая,
каким бывает толстый слой пыли, лежащий на мебели, на стенах, на потолке.
Люди, сидевшие в ней - мужчина в кресле, уронивший на пол газету, женщина,
сосредоточенно вязавшая, хмуря брови - они чего-то ждали. Денег, чтобы снова
занять то положение, какое было у них раньше? Но это положение совершенно не
интересовало Хенни.
В своей комнате она могла спрятаться от этого ощущения печали. Вещи
были ее друзьями, они разговаривали с ней. У фарфоровой куклы было
очаровательное личико, и она напоминала Хенни о том солнечном дне ее
рождения, двенадцать лет назад, когда дядя Дэвид принес ей эту куклу в
подарок. На полках стояли книги. "Робинзон Крузо", "Алиса в стране чудес",
"Лавка чудес" - все они были ее друзьями. Обложки выглядели как новенькие,
хотя книги читались и перечитывались. Хенни аккуратно обращалась с вещами,
любила во всем порядок, но это качество не доходило у нее до абсурда. В
шкатулке для драгоценностей хранились золотой браслет и ожерелье из мелкого
жемчуга. Это были ее сокровища, и о большем она не мечтала.
Она лежала в полной темноте. На улице похолодало, холодный воздух
проник и в комнату, но, свернувшись в клубочек и подоткнув под себя со всех
сторон теплое стеганое одеяло, она не чувствовала холода и продолжала с
любовью думать о своей маленькой комнате. Ветер, бушевавший весь день,
сейчас угомонился, вечер был тихим. С улицы не доносилось ни звука, лишь
иногда цокали по мостовой лошадиные копыта, да кто-то желал кому-то
спокойной ночи.
Внезапно тишина показалась ей нереальной. Ведь было еще рано, на улицах
должно бы быть больше жизни. И она подумала о других улицах, на которых ее
ученики - обитатели многоквартирных домов вели борьбу за существование среди
грязи и нищеты, в каких не положено жить человеческому существу. Но в то же
время их жизнь представлялась ей более насыщенной, чем ее собственная. Ну,
не абсурдная ли мысль?
Она знала, что ее считают слишком впечатлительной. Ребенком ее до слез
расстраивало мяуканье голодной кошки в подъезде или вид лошадей, тянущих
экипаж вверх по обледенелой дороге, которых кучер нещадно хлестал кнутом.
"Бедные животные, бедные животные!" - восклицала она, заливаясь слезами.
Излишне эмоциональна, говорили окружающие. Она никогда не была
любимицей матери и знала об этом, ведь никакие подарки, улыбки и поцелуи не
могут скрыть от ребенка правду такого рода.
О, ее мать могла быть такой веселой с Альфи. Альфи был "личностью", а,
вернее, в нем уживалось много личностей и, в зависимости от обстоятельств,
он являл миру одну из них. Миссис Хьюз, жена папиного партнера, женщина, по
мнению Хенни, добрая, но глупая, называла Альфи "молодым джентльменом", что
в ее устах было величайшей похвалой. Она бы быстро изменила свое мнение,
если бы увидела, как Альфи изображает ее, засунув под пальто две подушки -
одну спереди, другую сзади - и хохочет при этом как сумасшедший.
И мама была так откровенна с Флоренс. Но Флоренс умела с таким вкусом
завязать голубой пояс на старом белом летнем платье, умела превратить себя в
красотку, какой на самом деле не была. Когда ей было восемнадцать, как
сейчас Хенни, приглашения в красивых конвертах из плотной бумаги пачками
лежали на столе в холле. Флоренс была такой девушкой, каких не забывают - ее
помнили те, кто вместе с ней посещал воскресную школу в синагоге, и те, с