"Белва Плейн. Золотая чаша (семейная хроника трех поколений) " - читать интересную книгу автора

"О Господи, этого не может быть! Это что-то другое. Дэн сказал, что
ничего не будет. Значит, ничего и нет".
Она не получала от него никаких вестей. Ей пришла в голову мысль пойти
в его район и провести опасный эксперимент над самой собой: проверить, как
близко она сможет подойти к его дому, прежде чем повернет обратно. Но вдруг
он будет сидеть у окна, проверяя тетрадки. Он может выглянуть в окно. Она не
должна рисковать, слишком велико будет унижение, если он увидит, что она
ищет с ним встречи...
Как-то Хенни попросили сходить утром в бакалею. И произошла странная
вещь: она забыла, за чем ее послали. Она стояла среди мешков с кофе и
овсяной мукой, пытаясь вспомнить и испытывая легкое головокружение. Час был
ранний и народу в магазине не было. Мистер Поттер не торопил ее, но тем не
менее она была ужасно смущена.
- Ну, что же это могло быть? - спросил он.
Его красные руки, лежавшие на прилавке, напоминали сырое мясо;
тошнотворная мысль. Он был похож на гнома. "Вот бы все ему рассказать", -
подумала Хенни. "Должно быть, я схожу с ума", - было ее следующей мыслью.
- Что же это могло быть? - повторил он. - Давайте подумаем вместе.
Сахар? Хлеб?
Сахар! Она сразу все вспомнила: "Пакет орехов для воскресного торта и
масло".
Масло уже начало подтаивать. По бокам глиняного горшка сползали сальные
желтые капли. Скользкое жирное масло. Рот у нее наполнился слюной. Она даже
закрыла глаза, чтобы не видеть масла. Скорее, скорее! Она чувствовала, что
ее вот-вот вырвет.
На улице ее взгляд упал на собственное отражение в витрине магазина
мистера Поттера. Она была похожа на зобастого голубя. Ну, конечно. Она
слишком туго зашнуровала корсет, от этого и почувствовала себя плохо, от
этого вспотела так, словно на дворе стоял август.
Остановившись на краю тротуара, она раздумывала, идти ли с покупками
домой или выяснить раз и навсегда...
Она пошла в противоположную от дома сторону. На улице, где жил дядя
Дэвид, выстроились в два ряда тележки, на которых были навалены подтяжки,
шапки, фартуки, картофель. Коляска без лошади, зрелище довольно необычное
для этой бедной улицы, с грохотом остановилась, когда с задней оси соскочила
цепь. Уличные торговцы принялись ругаться, испуганная лошадь рванулась с
места, потянув за собой фургон, а пара мальчишек, которым по правилам
следовало бы сидеть в школе на уроке, издевательски закричали невезучему
владельцу нового средства передвижения: - Заводи лошадь! Заводи лошадь!
Суматоха, продолжавшаяся не более минуты, отчетливо запечатлелась у нее
в памяти. "Я надолго запомню эту сцену", - подумала она с каким-то
непонятным удивлением, хотя все это - испуганная лошадь, луч света,
блеснувший на болтающейся цепи не имеет ко мне ни малейшего отношения.
Дверь у дяди Дэвида была открыта, но в приемной никого не было. Она
села и стала ждать. Взяла со стола "Иллюстрейтид ньюспейпер" Фрэнка Лесли,
но читать не смогла. Не двигаясь, словно замороженная, сидела она,
дожидаясь, когда на лестнице раздадутся шаги дяди Дэвида, и страшась этого.
- Для врача, - сказал дядя Дэвид, - тело - это только машина. Как
экипаж без лошади для механика. И ничего больше.
Она не могла поднять на него глаз и разглядывала свои ногти: розовые,