"Константин Плешаков. Богатырские хроники" - читать интересную книгу автора

в Святогоре, и ходит по избушке его такая Сила, какая мне страшна, та Сила,
что сердце мое в лесу покачнула. Понял я тут кое-что: неземной Сила была, и
ветер холодный в лесу от нее шел, и не мне Силу эту понять, и не мне ею
владеть. И еще понял: не хотели, чтоб я живым Святогора застал, вот и
завертели в лесу.
Я на крыльцо. "Как было?" - спрашиваю. Илья плачет: "И зачем только
Святогор меня, неука, в учение взял? Не помог я ему, а только жизни лишил. И
где тебя, Алеша, носило, что не помог ты ему, тебе бы хоть на чуток пораньше
прискакать". "Плакать потом будешь, - говорю, - тут спешить надо.
Рассказывай!" "Куда спешить-то? - Илья недоумевает горько. - Раньше спешить
тебе надо было, мертв уж Святогор, чего ж теперь-то? Обмоем мы его,
похороним..." "Не знаешь, что плетешь, Илья, - сказал я ему. - Быстрей
рассказывай, потому что Силу тут неземную чувствую, от которой ни тебе, ни
мне не поздоровится, да и дальше она может пойти дымом ядовитым".
Испугался Илья, заспешил, заговариваясь и сбиваясь.
Приехал он к Святогору, а тот его на пороге и не встречает. Вошел Илья
в избушку - лежит Святогор на лавке, и глаза закрыты. Заплакал Илья: помер
Учитель, ученичков не дождавшись. Но открыл Святогор глаза: "Жив я еще,
Илья, здравствуй. Нет Алеши-то?" Разинул Илья рот: "Нету". - "Плохо". Закрыл
снова Святогор глаза, полежал, потом говорит: "Делать нечего, не могу я
больше ждать, время мое на исходе. Зажигай свечи, бери меч мой и делай, что
я тебе скажу". Взял Илья меч Святогоров и, как тот говорил, стал по телу его
постукивать легонько, от ног начиная. До пояса дошел, тут Святогор глаза
снова открыл. "Нет, - говорит спокойно. - Алеша был нужен. А теперь, после
меча моего в руке твоей, я уже до пояса неживой". Заревел Илья, как дитя
малое: Учителя своей рукой в гроб вогнал! Отходить стал Святогор, только и
успел прошептать на прощанье: "Не кручинься, Илья, нет тут твоей вины, а
Алеше передай: зло на свободе". "Какое зло?" - Илья плачет. Всего-то и успел
добавить Святогор: "И еще передай: далеко ходил Святогор, да не успел
донести сумочку-то". - "Какую сумочку?!" А Святогор уже неживой.
Понял я, всего уразуметь не мог, а многое понял. Илье говорю: "В избу
больше не ходи", - а сам я зашел.
Нехороший дух в избе, словно ворота в мир иной отворились, и сочится
оттуда что-то. Одно Илья правильно сделал по наитию: меч Святогоров в руки
ему вложил; меч-то тот сейчас дверцу в иной мир и придерживал. Спешить мне
надо было, потому как чувствовал я: и до меня Сила эта добирается, и так
легко, как в лесу том, не отделаюсь больше. Огляделся я быстро; вижу, стол
Святогоров, а на нем пусто. А знал я: писал Святогор что-то в годы
последние; где искать-то? Или запечатать все словом страшным вместе с телом
его? А Сила ходит вокруг меня, ходит, принюхивается ко мне рылом своим
смертоносным, губы смрадные на меня выворачивает И тут смотрю я, веточка
дубовая на столе лежит.
Вышел я из избы, дверь прикрыл. Не люблю я Силу свою показывать,
тайности хочу, и по мне, пусть и не знали бы вовсе, что Силой владею. Но тут
отогнал я Илью подальше, напротив входа стал, меч перед собой выставил и
начал слова кое-какие говорить: научил меня им Святогор в свое время, на
крайний случай. И вот пришел случай-то.
Долго со мной Сила та боролась, все на волю хотела, но победил я ее,
хотя думал - она меня одолеет: много времени уж прошло, как дверца-то та
приоткрылась. Пот с меня ручьями, перед глазами - темень, но запечатал я