"Плутарх. Пелопид и Марцелл " - читать интересную книгу автора

драгоценное ложе, и рабов, чтобы его застилать (словно греки не умеют
стелить постели!), и даже восемьдесят коров с пастухами - под тем предлогом,
что, страдая какой-то болезнью, постоянно нуждается в коровьем молоке; когда
же, наконец, его на носилках доставили к берегу моря, носильщикам от имени
царя было выдано четыре таланта. Но, по-видимому, не мздоимство больше всего
разгневало афинян. Во всяком случае, когда некий Эпикрат, по прозвищу
"Щитоносец", нисколько не отрицая того, что принимал от царя подарки, заявил
к тому же, что предлагает Собранию вместо девяти архонтов ежегодно выбирать
девять послов к царю из числа самых простых и бедных граждан, которые
разбогатеют благодаря его щедротам, - народ только посмеялся. Полный успех
фиванцев - вот что не давало покоя афинянам, не умевшим верно оценить славу
Пелопида - насколько больше значила она, чем всевозможные словесные красоты
и ухищрения, для человека, привыкшего относиться с уважением лишь к силе
оружия. (31). Это посольство, следствием которого было восстановление
Мессены и независимость всех греков, принесло вернувшемуся на родину
Пелопиду всеобщую любовь и благодарность.
Между тем Александр Ферский, вновь отдавшись своим природным
наклонностям и побуждениям, разорил немалое число фессалийских городов и
расставил свои отряды по всей земле фтиотидских ахейцев и в Магнесии. При
первых же вестях о возвращении Пелопида города отправили в Фивы посольство и
просили, чтобы фиванцы прислали войско во главе с этим командующим. Фиванцы
охотно согласились; скоро все было готово, и полководец хотел уже выступить,
как вдруг солнце затмилось {24}, и мрак посреди дня окутал город. Пелопид,
видя, что все встревожены этим грозным явлением, не счел целесообразным
подвергать принуждению перепуганных и павших духом людей, равно как и
рисковать жизнью семи тысяч граждан, а потому решил предоставить в
распоряжение фессалийцев лишь самого себя, триста всадников, последовавших
за ним добровольно, да наемников-чужеземцев и тронулся в путь вопреки как
советам прорицателей, так и неодобрению остальных сограждан, полагавших
небесное знамение чрезвычайно важным и обращенным к какому-то великому
человеку. Но Пелопида жег гнев на Александра, который подверг его таким
унижениям, а кроме того, помня о своих беседах с Фивой, он надеялся найти
дом тиранна уже пораженным болезнью и стоящим на краю гибели. Однако более
всего его привлекала красота самого дела: он горячо желал и считал честью
для себя, в то время как лакедемоняне посылали сицилийскому тиранну Дионисию
полководцев и правителей, афиняне же получали от Александра деньги и даже
поставили ему бронзовую статую как своему благодетелю, - в это самое время
показать грекам, что одни только фиванцы выступают на защиту попавших под
пяту тиранна и расторгают узы насильственной и противозаконной власти в
Греции.
32. Прибывши в Фарсал и собрав войско, он тут же двинулся на
Александра. Тот, видя, что фиванцев у Пелопида очень немного, а фессалийские
гоплиты в его собственном войске превосходят вражеских числом более чем
вдвое, встретил его подле святилища Фетиды. Кто-то сказал Пелопиду, что
тиранн подошел с большою силой. "Прекрасно, - ответил он, - тем больше
врагов мы победили!". Между обоими станами, в месте, называемом Киноскефалы,
поднимались высокие, но покатые холмы. И Пелопид и Александр сделали попытку
занять их своей пехотой, а конницу, многочисленную и хорошо обученную,
Пелопид пустил против конницы врага. Неприятельские всадники были разбиты,
их погнали по равнине, но тем временем Александр успел захватить холмы, и