"Плутарх. Пелопид и Марцелл " - читать интересную книгу автора

незаметно, их снова встретил град стрел, на головы им почти отвесно
посыпались камни, а сверху отовсюду полетели дротики; и они отступили. Когда
же они оказались в некотором отдалении, сиракузяне опять засыпали их
стрелами, поражая бегущих; многие погибли, многие корабли столкнулись, меж
тем как отплатить врагу римляне были не в силах: ведь большая часть
Архимедовых машин была скрыта за стенами, и римлянам казалось, что они
борются с богами - столько бед обрушивалось на них неведомо откуда.
17. Впрочем, Марцелл вышел из дела невредим и, посмеиваясь над своими
мастерами и механиками, сказал: "Не довольно ли нам воевать с этим Бриареем
от геометрии, который вычерпывает из моря наши суда, а потом с позором
швыряет их прочь, и превзошел сказочных сторуких великанов - столько
снарядов он в нас мечет!" И в самом деле, прочие сиракузяне были как бы
телом Архимедовых устройств, душою же, приводящею все в движение, был он
один: лишь его машины обороняли город и отражали натиск неприятеля, тогда
как все остальное оружие лежало без движения. В конце концов, видя, что
римляне запуганы до крайности и что, едва заметив на стене веревку или кусок
дерева, они поднимают отчаянный крик и пускаются наутек в полной
уверенности, будто Архимед наводит на них какую-то машину, - Марцелл
отказался от дальнейших стычек и приступов, решив положиться на время.
Архимед был человеком такого возвышенного образа мыслей, такой глубины
души и богатства познаний, что о вещах, доставивших ему славу ума не
смертного, а божественного, не пожелал написать ничего, но, считая
сооружение машин и вообще всякое искусство, сопричастное повседневным
нуждам, низменным и грубым, все свое рвение обратил на такие занятия, в
которых красота и совершенство пребывают не смешанными с потребностями
жизни, - занятия, не сравнимые ни с какими другими, представляющие собою
своего рода состязание между материей и доказательством, и в этом состязании
первая являет величие и красоту, а второе - точность и невиданную силу: во
всей геометрии не найти более трудных и сложных задач, объясненных
посредством более простых и прозрачных основных положений. Некоторые
приписывают это природному дарованию Архимеда, другие же считают, что лишь
благодаря огромному труду все до малейших частностей у него кажется
возникшим легко и без всякого труда. Собственными силами вряд ли кто найдет
предлагаемое Архимедом доказательство, но стоит углубиться в него - и
появляется уверенность, что ты и сам мог бы его открыть: таким легким и
быстрым путем ведет к цели Архимед. И нельзя не верить рассказам, будто он
был тайно очарован некоей сиреной, не покидавшей его ни на миг, а потому
забывал о пище и об уходе за телом, и его нередко силой приходилось тащить
мыться и умащаться, но и в бане он продолжал чертить геометрические фигуры
на золе очага и даже на собственном теле, натертом маслом, проводил пальцем
какие-то линии - поистине вдохновленный Музами, весь во власти великого
наслаждения. Он совершил множество замечательных открытий, но просил друзей
и родственников поставить на его могиле лишь цилиндр с шаром внутри и
надписать расчет соотношения их объемов.
18. Таков был Архимед; сам неодолимый, он, в той мере, в какой это
зависело от него, сделал таким же и свой город.
Во время осады Сиракуз Марцелл взял Мегары, один из старейших греческих
городов в Сицилии, и захватил лагерь Гиппократа близ Акрилл, напав на
неприятеля, когда тот ставил частокол, и перебив более восьми тысяч человек;
затем он прошел почти всю Сицилию, склоняя города к отпадению от Карфагена и