"Плутарх. Никий и Красс " - читать интересную книгу автора

18. Несмотря на недуг, Никий участвовал почти в каждом деле. Как-то раз
болезнь особенно мучила его, он не мог встать и остался в лагере с небольшим
числом слуг. Ламах же принял командование и вступил в бой с сиракузянами,
которые со стороны города воздвигали стену наперерез той, которую строили
афиняне; таким путем сиракузяне должны были помешать врагу замкнуть кольцо
вокруг города.
Почувствовав себя победителями, афиняне расстроили ряды и бросились
преследовать врага, и Ламаху чуть ли не одному пришлось встретить натиск
неприятельской конницы. Вел ее Калликрат, человек воинственный и горячий.
Вызванный на единоборство, Ламах вступил с ним в поединок, первый получил
удар, затем ударил сам, упал и умер вместе с Калликратом. Завладев его телом
и оружием, сиракузяне бросились к афинской стене, подле которой лежал
беспомощный Никий. Беда, однако, заставила его подняться. Понимая опасность,
Никий приказал бывшим при нем слугам поджечь около стен все бревна,
предназначенные для сооружения машин, да и сами машины тоже. Это остановило
сиракузян и спасло как Никия, так и стену и имущество афинян: увидев
огромное пламя, отделявшее их от вражеского лагеря, сиракузяне отступили.
Теперь единственным стратегом оставался Никий, и он надеялся на успех.
Ведь города переходили на его сторону, груженные хлебом суда отовсюду
прибывали к его лагерю, все искали союза с тем, кому сопутствовала удача.
Сиракузяне, отчаявшись, стали поговаривать о сдаче города. Тогда и Гилипп,
спешивший из Лакедемона к ним на помощь, узнав о возводимой афинянами стене
и о безвыходном положении Сиракуз, решил, что Сицилия уже захвачена
неприятелем, и плыл теперь лишь для того, чтобы оборонять италийские города,
если это удастся. Громкая молва шла о том, что афиняне сильнее всех и что их
полководца делает непобедимым его счастливая судьба и разум.
Даже самому Никию, несмотря на его характер, сила и удача придали
бодрости. Полагаясь на тайные донесения из Сиракуз, гласившие, что город
вот-вот начнет переговоры о сдаче, Никий не принял в расчет приближение
Гилиппа, не выставил своевременно караулов. Такая беззаботность со стороны
врага предоставила Гилиппу случай незаметно переплыть пролив {29},
высадиться вдали от Сиракуз и собрать большое войско. Сиракузянам ничего не
было известно о его прибытии, и они вовсе не ждали его. Назначено было
Народное собрание для обсуждения условий договора с Никием, и кое-кто уже
направлялся на площадь с мыслью, что надо решить вопрос прежде, чем афиняне
успеют окончательно запереть город стеной. Недостроенным оставался небольшой
участок ее, и весь материал для окончания работ был заготовлен.
19. В этот решающий миг из Коринфа прибыл на одной триере Гонгил, и
сбежавшиеся к нему сиракузяне узнали, что на помощь им скоро подойдет Гилипп
и приплывут еще корабли. Гонгилу не решались еще поверить, как уже явился
гонец от Гилиппа с наказом встречать спартанцев. Воспрянув духом, сиракузяне
взялись за оружие, а Гилипп прямо с дороги выстроил воинов в боевой порядок
и повел их на афинян. Когда Никий тоже привел своих в боевую готовность,
Гилипп остановился против афинян и послал глашатая передать, что позволяет
им беспрепятственно уйти из Сицилии. Никий не счел нужным отвечать ему.
Некоторые воины со смехом спрашивали, неужели один спартанский плащ и палка
так усилили сиракузян, что им уже не страшны афиняне, которые держали в
оковах и вернули лакедемонянам триста человек посильнее Гилиппа и носивших
более длинные волосы, чем он. Тимей передает, что и сицилийцы не уважали
Гилиппа; в его алчности и скупости они убедились позднее, при первом же