"Плутарх. Никий и Красс " - читать интересную книгу автора

знакомстве подшучивали над его волосами и потертым плащом. Тот же писатель
далее сообщает, что к Гилиппу, как к внезапно появившейся сове, слетелись
очень многие и охотно встали под его команду. Это последнее известие более
правдоподобно, чем первое. Ведь к нему шли потому, что смотрели на палку и
на плащ {30}, как на символы спартанского достоинства. Что все последующее
развитие событий в Сицилии - заслуга Гилиппа, считал не только Фукидид, но и
сиракузянин Филист, очевидец этих событий.
В первом сражении перевес остался на стороне афинян, убивших нескольких
сиракузян и коринфянина Гонгила. Но уже на следующий день Гилипп показал, на
что способен опытный полководец. Он начал битву тем же самым оружием, на тех
же конях, в том же самом месте - лишь иначе расставил своих людей, и победа
досталась ему. Афиняне бежали в свой лагерь, а Гилипп приказал сиракузянам
воспользоваться афинскими запасами камня и леса и воздвиг укрепление,
перерезавшее стену афинян так, чтобы она не могла им уже пригодиться даже в
случае победы. Осмелевшие после этого успеха сиракузяне стали пополнять
экипажи кораблей и, делая набеги силами своей и союзнической конницы,
захватывали многих афинян в плен. Гилипп сам ездил по городам, вселял в
жителей мужество и добился повиновения и надежной поддержки, так что Никий,
при изменившемся положении дел возвращаясь к прежнему образу мыслей,
приходил в уныние и писал в Афины, настаивая, чтобы в Сицилию выслали новое
войско или отозвали бы и прежнее, а себя, ссылаясь на болезнь, настойчиво
просил избавить от командования.
20. Афиняне и раньше хотели послать подкрепление в Сицилию, но из
зависти к первым и столь многообещающим успехам Никия долго откладывали
решение, теперь же, наконец, поспешили помочь. Весною в Сицилию должен был
отплыть с большим флотом Демосфен, а еще зимой отплыл туда Эвримедонт, чтобы
передать Никию деньги и объявить о назначении стратегами Эвфидема и
Менандра - из числа тех, кто воевал вместе с ним.
Тем временем Никию был нанесен внезапный удар с суши и с моря; хотя
коpaбли его сначала не выдержали натиска, он все же отогнал и потопил много
неприятельских судов, однако прийти на помощь пехоте не успел, и Племмирий
оказался в руках неожиданно появившегося Гилиппа, который завладел всем
хранившимся там морским снаряжением и большой суммой денег, перебив и забрав
в плен немало людей, Но самое важное было то, что он отрезал Никия от
подвоза продовольствия. Ведь через Племмирий, пока в нем стояли афиняне,
провизия доставлялась быстро и беспрепятственно, когда же мыс перешел в руки
Гилиппа, дело осложнилось, ибо приходилось отбиваться от вражеских кораблей,
стоявших там на якоре. К тому же сиракузянам теперь казалось, что и флот их
побежден был не силой противника, а из-за недостатка порядка у них самих во
время бегства. Они опять снаряжали корабли и рвались в бой. Никий уклонялся
от битвы на море, считая величайшей глупостью с малым числом кораблей, да к
тому же плохо оснащенных, ввязываться в сражение, когда уже совсем близко
Демосфен с большим флотом и свежими силами. Но Менандр и Эвфидем, только что
получившие командные посты, были охвачены духом соперничества и зависти к
обоим полководцам, желая опередить в подвигах Демосфена и затмить славу
Никия. Говоря о величии родного города, которое-де померкнет и рассеется,
если афиняне будут страшиться плывущих на них сиракузских кораблей, они
принудили Никия дать морское сражение. Придуманная коринфским кормчим
Аристоном хитрость с завтраком привела, как пишет Фукидид {31}, к тому, что
афиняне оказались полностью разбитыми и понесли большие потери. Глубочайшее