"Плутарх. Никий и Красс " - читать интересную книгу автора

плачевный конец.
26. Ночью афиняне приготовились бежать. Гилипп, наблюдая, как
сиракузяне устраивали жертвоприношения и попойки в честь победы и праздника,
предвидел, что их невозможно будет ни уговорить, ни заставить ударить на
удаляющегося неприятеля. Но Гермократ задумал хитрость и послал к Никию
своих товарищей, которые сказали, что они явились по поручению тех, кто с
самого начала войны тайно сносился с Никием, чтобы передать совет не
выступать ночью, так как сиракузяне приготовили неприятелю засады и заранее
заняли дороги. Введенный в заблуждение, Никий не тронулся с места, пока
действительно не случилось то, чего он ложно опасался. На рассвете
сиракузяне поспешили занять выгодные позиции на дорогах, выстроили преграды
у переправ через реки, разрушили мосты, расставили всадников на равнинах и
полях, так что афиняне теперь уже нигде не могли пройти без боя. После
целого дня и ночи ожидания афиняне двинулись в путь, рыдая и сетуя так,
словно покидали не вражескую, а родную землю. Они страдали от отсутствия
самого необходимого, от того, что приходилось бросать беспомощных друзей и
близких. А впереди, по их расчетам, предвиделись бедствия, еще более
тяжелые.
Среди многих ужасов, которые можно было наблюдать в лагере, самое
жалкое зрелище являл собою сам Никий, удрученный недугом и вынужденный,
несмотря на свое звание, довольствоваться скудным дорожным пайком, хотя
больное тело требовало несравненно большего; обессиленный, он выдерживал то,
что было не под силу многим здоровым; все видели, что не ради себя, не из
привязанности к жизни он терпит муки, но ради своих воинов не позволяет себе
впадать в отчаяние. Ведь если другие плакали и стенали от страха и горя, то
слезы Никия, несомненно, были вызваны тем, что он сравнивал постыдный провал
похода с теми великими и славными подвигами, которые он надеялся совершить.
Глядя на него, а еще больше вспоминая его слова, его увещания, которыми он
пытался не допустить отплытия в Сицилию, афиняне все больше проникались
мыслью, что Никий наказан незаслуженно. У них пропадала всякая надежда на
богов при виде того, как мужа благочестивого, принесшего столько прекрасных
даров божеству, постигает участь, ничуть не лучшая, чем самых негодных и
малодушных солдат.
27. Несмотря ни на что, Никий своими речами, выражением лица и
обхождением с воинами старался показать, что он выше постигшего их
несчастья. В течение всех восьми дней пути, когда неприятель преследовал их
и наносил удар за ударом, Никий берег от разгрома свое войско, пока у
Полизеловой усадьбы не попал в окружение отряд Демосфена, оторвавшийся от
своих во время схватки с врагом. Демосфен тогда сам пронзил себя мечом, но
не умер, так как враги тут же обступили и удержали его. Никию эту весть
принесли подскакавшие сиракузяне; узнав же от посланных им самим всадников,
что отряд Демосфена захвачен врагом, он счел нужным предложить Гилиппу
перемирие с тем, чтобы афиняне получили возможность уйти из Сицилии, оставив
заложников впредь до возмещения сиракузянам убытков, которые принесла им
война. Но сиракузяне отвергли эти условия, с яростной бранью,
издевательствами и угрозами они продолжали метать копья и пускать стрелы в
афинян, уже оставшихся без воды и без пищи. Тем не менее, Никий продержался
всю ночь и на следующий день, теснимый врагом, подошел к реке Асинару. И
здесь одних столкнули в поток враги, других заставила прыгнуть туда жажда.
Началось чудовищное в своей жестокости избиение, когда глоток воды