"Плутарх. Серторий и Эвмен " - читать интересную книгу автора

престол, - ведь киликийцы жаждали богатства и добычи, а не покоя и мира. Тем
не менее Серторий не отчаивался, напротив, он решил оказать помощь тем, кто
сражался против Аскалида; он рассчитывал, что его соратники, ободренные
новыми успехами, увидят в них залог дальнейших подвигов и потому не
рассеются, охваченные унынием. Радостно принятый мавританцами, он тут же
принялся за дело, разбил Аскалида и осадил его. Сулла послал на помощь
Аскалиду Пакциана с войском, но Серторий убил его в сражении, а побежденных
воинов привлек на свою сторону; затем он взял Тингис, где Аскалид с братьями
искали убежища. Ливийцы рассказывали, что в этом городе был похоронен Антей
{7}. Серторий приказал раскопать его гробницу, не веря рассказам варваров о
росте Антея. Но, обнаружив тело длиной в шестьдесят локтей, он, как
передают, был поражен и, заклав жертвенное животное, велел засыпать могилу;
и этим Серторий способствовал еще большему почитанию и славе Антея. По
преданиям тингитов, после смерти Антея его вдова Тингис сошлась с Гераклом и
родила от него сына по имени Софак, который стал царем этой страны и дал
основанному им городу имя своей матери. Сыном Софака был Диодор, которому
подчинились многие ливийские племена - ведь у него было греческое войско из
поселенных там Гераклом ольвийцев и микенцев. Мы рассказали здесь об этом
ради Юбы, который более всех царей любил историю: ибо передают, что предки
Юбы были потомками Софака и Диодора.
Серторий, оказавшись господином положения, не был несправедлив к тем,
кто призвал его и доверял ему, - он отдал им и деньги, и города, и власть и
взял себе лишь то, что они дали ему добровольно.
10. В то время как Серторий раздумывал, куда ему теперь устремиться,
лузитанцы отправили к нему послов, приглашая его стать их вождем; опасаясь
римлян, они искали себе предводителя, который был бы человеком достойным и
опытным; узнав о характере Сертория от его спутников, лузитанцы желали
доверить свои дела ему и только ему.
Современники рассказывают, что Серторию не свойственна была ни жажда
наслаждений, ни чувство страха и сама природа наделила его даром и тягости
переносить не дрогнув, и не зазнаваться от удачи. Не было среди полководцев
того времени более отважного, чем он, в открытом бою и вместе с тем более
изобретательного во всем, что касалось военных хитростей и умения занять
выгодную позицию или осуществить переправу, что требовало быстроты,
притворства, а если надо, то и лжи. Он был щедр, раздавая награды за
подвиги, но оставался умеренным, карая проступки. Возможно, однако, что
подлинную его натуру выдает проявленная им в конце жизни жестокость и
мстительность по отношению к заложникам: он не был добрым по природе, но,
руководствуясь необходимостью и расчетом, надевал личину доброты. По-моему,
добродетель истинная и основанная на разуме ни в коем случае не может
превратиться в свою противоположность, но вполне вероятно, что честные
характеры и натуры становятся хуже под влиянием больших и незаслуженных
невзгод; их свойства меняются вместе с изменением их судьбы. Думаю, что
именно это и произошло с Серторием, когда счастье уже стало покидать его:
дурной оборот дела сделал его жестоким к тем, кто выступал против него.
11. Итак, в ту пору Серторий покинул Африку, приглашенный лузитанцами.
Он сразу же навел у них порядок, действуя как главнокомандующий с
неограниченными полномочиями, и подчинил ближайшие области Испании. Большая
часть покоренных перешла на его сторону добровольно, привлекаемая прежде
всего мягкостью и отвагой Сертория; однако в некоторых случаях он прибегал к