"Плутарх. Фокион и Катон " - читать интересную книгу автора

преисполнен самых радужных надежд, афиняне беспрерывно справляли
благодарственные празднества и приносили жертвы богам, но Фокион, отвечая
тем, кто, надеясь уличить его в ошибке, допытывался, неужели, дескать, он не
хотел бы, чтобы все эти успехи были одержаны не Леосфеном, а им, говорил:
"Разумеется, этого я хотел бы, однако прежнего моего суждения назад не
возьму". И так как с театра войны продолжали, одна за другой, поступать
добрые вести, то на словах, то в письменных донесениях, он воскликнул, не
выдержав: "Когда же, наконец, мы перестанем побеждать?!"
24. После гибели Леосфена те, кто опасался, как бы не был отправлен
командующим Фокион и не положил войне конец, подучили какого-то совершенно
безвестного человека выступить в Собрании и сказать, что на правах друга
Фокиона и его товарища по школе он советует пощадить и поберечь этого мужа,
ибо другого такого у афинян нет, а к войску послать Антифила. Афиняне
одобрили его предложение, и тогда Фокион, поднявшись на возвышение, заявил,
что никогда не ходил в школу вместе с этим человеком и вообще не был с ним
ни дружен, ни даже просто знаком. "Но отныне и впредь, - продолжал он, - ты
мне близкий приятель, потому что подал мнение, очень для меня полезное". Он
противился сначала и намерению афинян выступить против беотийцев и на
предупреждения друзей, что, упорствуя в споре с согражданами, он погибнет,
отвечал: "Да, незаслуженно, если действую им на благо, если же нет - то по
заслугам". Видя, однако, что они не уступают и возмущенно кричат, он велел
глашатаю объявить, чтобы все способные носить оружие в возрасте до
шестидесяти лет запасались на пять дней продовольствием, и прямо из Собрания
он поведет их в поход. Поднялся ужасный переполох, старики кричали и
вскакивали с мест. "Напрасно вы шумите, - спокойно заметил Фокион, - ведь
вашим начальником буду я, а мне уже восемьдесят". Так он утихомирил афинян и
убедил их в тот раз отказаться от своих планов.
25. Микион с сильным отрядом македонян и наемников высадился в Рамнунте
и стал опустошать побережье. Фокион возглавил двинувшихся против врага
афинян, и так как к нему то и дело подбегали с различными советами и
поучениями, убеждая его занять такой-то холм, или отправить туда-то конницу,
или там-то расположиться лагерем, он воскликнул: "О, Геракл, как много
вокруг меня полководцев и как мало воинов!" Он уже выстроил пехоту в боевой
порядок, как вдруг один пехотинец сперва выбежал далеко вперед, а потом,
испугавшись вражеского воина, бросившегося ему навстречу, вернулся в
строй, - и, увидев это, Фокион крикнул: "Эй, мальчуган, как тебе не стыдно!
Ты уже дважды покинул свое место - то, куда тебя поставил стратег, и то,
которое ты назначил себе сам". Ударив на врагов, афиняне после ожесточенной
схватки обратили их в бегство, многих уложив на поле боя; среди убитых был и
сам Микион. Одержало победу и греческое войско в Фессалии, хотя к Антипатру
присоединился Леоннат с возвратившимися из Азии македонянами. Леоннат пал в
сражении. Пехотою греков командовал Антифил, конницей - фессалиец Менон.
26. Но вскоре из Азии в Европу переправился с большой военной силой
Кратер, при Кранноне противники встретились снова, и на этот раз греки
потерпели поражение. Оно оказалось не слишком тяжелым, не особенно велики
были и потери, однако из-за неповиновения начальникам, молодым и чересчур
снисходительным, и еще потому, что Антипатр склонял города к измене общему
делу {27}, побежденные разбрелись, позорно бросив свою свободу на произвол
судьбы. Антипатр немедленно двинулся к Афинам, Демосфен и Гиперид бежали из
города, и Демад, получивший тогда помилование (он был семикратно осужден по