"Плутарх. Фокион и Катон " - читать интересную книгу автора

помешать в качестве посла.
30. Менилл хотел дать Фокиону деньги в подарок, но он отвечал: "Ты не
лучше Александра, а причина, по которой я мог бы сейчас принять подношение,
ничуть не основательнее той, которая тогда не убедила меня его принять".
Менилл стал просить, чтобы Фокион взял деньги для сына. "Фоку, - возразил
тот, - если он образумится, будет достаточно и отцовского состояния, а если
останется таким, как теперь, его ничем не насытишь". Когда Антипатр однажды
решил воспользоваться помощью Фокиона в каком-то недостойном деле, он резко
отверг это предложение, сказав: "Я не могу быть для Антипатра и другом, и
льстивым угодником одновременно". А сам Антипатр, как сообщают, говорил, что
у него в Афинах два друга - Фокион и Демад: первого он никак не убедит
принять от него подарок, а второму, сколько ни дарит, все мало. И Фокион как
высшим достоинством гордился бедностью, в которой прожил всю жизнь, хотя
столько раз бывал афинским стратегом и дружил с царями, а Демад рисовался
своим богатством, не останавливаясь при этом даже перед нарушением законов.
Действовавший тогда в Афинах закон запрещал чужеземцу участвовать в
выступлениях хора под угрозою штрафа в тысячу драхм, налагавшегося на
хорега, и вот Демад собрал хор из одних чужеземцев, числом в сто человек, и
явился с ними в театр, сразу же захватив по тысяче драхм на каждого для
уплаты штрафа. Справляя свадьбу своего сына Демеи, он сказал: "Когда я,
сынок, женился на твоей матери, этого не заметил даже сосед, а с расходами
по твоей женитьбе мне бы не справиться без помощи царей и властителей".
Афиняне без конца тревожили Фокиона просьбою, чтобы он уговорил
Антипатра вывести караульный отряд, но тот, либо не надеясь на успех таких
уговоров, либо видя, что народ под воздействием страха сделался
благоразумнее, а государственная жизнь - более упорядоченной, все время
уклонялся от этого поручения; вместе с тем он убедил Антипатра не взыскивать
с афинян деньги, но дать им отсрочку, подождать. Тогда афиняне обратились с
той же просьбой к Демаду. Демад охотно согласился и вместе с сыном выехал в
Македонию, но - ведомый, по-видимому, каким-то злым гением - прибыл как раз
тогда, когда Антипатр был уже тяжко болен и всею властью завладел Кассандр,
который перехватил письмо Демада, отправленное к Антигону, в Азию. Демад
призывал Антигона вмешаться в дела Греции и Македонии, которые, как писал
он, издеваясь над Антипатром, болтаются на старой и гнилой нитке. Поэтому
Кассандр приказал схватить Демада, едва тот появится у него перед глазами,
и, прежде всего, велел убить его сына, поставив юношу так близко от отца,
что Демад был залит кровью с головы до ног и несколько капель попали ему
даже за пазуху, а потом, осыпав его грубейшею бранью и упреками в
неблагодарности и предательстве, казнил.
31. Антипатр умер, назначив Полисперхонта стратегом, а Кассандра -
хилиархом {35}, и Кассандр немедленно восстал. Чтобы предупредить своего
соперника и оставить главенство за собой, он спешно посылает Никанора
сменить Менилла на посту начальника сторожевого отряда в Мунихии, прежде чем
известие о смерти Антипатра получит огласку. Все вышло так, как Кассандр и
замыслил, но когда афиняне несколькими днями позже услыхали, что Антипатр
умер, они стали обвинять Фокиона в том, что он заранее обо всем знал, но
молчал в угоду Никанору. Фокион не обращал никакого внимания на эти толки,
он встретился с Никанором и, расположив его в пользу афинян, уговорил не
только вообще обходиться с ними мягко, по-дружески, но и показать им свою
щедрость: Никанор обещал дать народу игры и в качестве судьи и устроителя