"Плутарх. Фокион и Катон " - читать интересную книгу автора

укрепление Заретру, на редкость выгодно расположенное: оно стояло там, где
остров, с обеих сторон сдавленный морем, сужается более всего, образуя
тесный перешеек. Всех греков, захваченных в плен, он отпустил на волю,
опасаясь, как бы ораторы в Афинах не ожесточили против них народ и те не
потерпели бы незаслуженную муку.
14. Завершив дела на Эвбее, Фокион возвратился домой, и тут вскоре не
только союзники стали с тоскою вспоминать о его доброте и справедливости, но
и афиняне так же скоро оценили опыт и силу духа этого человека: сменивший
его на посту полководца Молосс {14} повел войну так, что сам живым попал в
руки врагов.
Позже, когда Филипп, лелея далеко идущие планы, появился со всем своим
войском на берегах Геллеспонта в надежде завладеть Херсонесом, Перинфом и
Византием одновременно, афиняне загорелись желанием прийти этим городам на
помощь и, поддавшись уговорам ораторов, военачальником послали Харета. Харет
вышел в море, но не совершил ничего достойного тех сил, которые были
предоставлены в его распоряжение, мало того - города на Геллеспонте вообще
не приняли афинский флот, и, окруженный всеобщими подозрениями, а у врага не
вызывая ничего, кроме презрения, Харет скитался по морю и вымогал у
союзников деньги, а народ, подстрекаемый ораторами, возмущался и сожалел о
своем решении помочь византийцам. В эти дни Фокион выступил в Собрании и
заявил, что сердиться следует не на союзников, выказывающих недоверие, а на
стратегов, которые это недоверие внушают: "Ведь они вызывают страх перед
вами даже у тех, кому без вашей поддержки спастись невозможно", - сказал он.
Народ был смущен этой речью и, резко переменив образ мыслей, поручил самому
Фокиону собрать новые силы и поспешить на помощь союзникам на Геллеспонте.
Это было решающим обстоятельством, определившим судьбу Византии. Ибо слава
Фокиона и без того прогремела уже широко, а тут еще Леонт, в силу
нравственных своих достоинств не знавший себе равных среди византийцев и
близко знакомый с Фокионом по Академии, поручился за него перед
согражданами, так что те не позволили афинскому полководцу разбить лагерь за
стенами города, как он первоначально предполагал, но, отворив ворота,
впустили афинян и разместились вперемешку с ними, афиняне же не только
соблюдали безукоризненный порядок и строгую воздержность, но, помня об
оказанном доверии, сражались с величайшей отвагой. Таким образом Филипп
потерпел на Геллеспонте неудачу, и страх греков сменился пренебрежением,
тогда как прежде они считали македонского царя непобедимым, не знающим себе
равных. Фокион захватил несколько вражеских кораблей, занял несколько
городов, охранявшихся македонскими караульными отрядами, во многих местах
высаживался на берег, предавая все опустошению и разграблению, пока,
наконец, не был ранен в стычках с подоспевшими на выручку македонскими
войсками и не отплыл домой.
15. Мегаряне тайно просили о защите, и Фокион, боясь, как бы беотийцы,
прознав об этом, не поспели с подмогою раньше афинян, чуть свет созвал
Народное собрание, пересказал гражданам просьбу мегарян и, как только
решение было принято, подал сигнал трубой и прямо из Собрания повел воинов в
поход, приказав им только захватить оружие. Мегаряне радостно встретили
афинян. Фокион укрепил Нисею и воздвиг между Мегарами и гаванью Длинные
стены {15}, соединив город с морем, так что мегаряне, почти полностью
избавившись от угрозы нападения с суши, вместе с тем попали в зависимость от
афинян.