"Плутарх. Фокион и Катон " - читать интересную книгу автора

16. Афиняне начали уже открытую борьбу с Филиппом и, так как Фокиона в
ту пору в городе не было, избрали для руководства этой войной других
полководцев, но Фокион, едва только возвратился с островов, прежде всего
попытался убедить народ принять предложенное Филиппом перемирие, ибо царь
действительно был настроен миролюбиво и очень страшился военных опасностей.
Кто-то из тех, кто сделал своим ремеслом доносы и постоянно терся вокруг
гелиеи {16}, возразил ему: "Неужели, Фокион, ты решаешься отговаривать от
войны афинян, когда они уже держат в руках оружие?" - "Да, решаюсь, -
ответил Фокион, - хотя и отлично знаю, что на войне я буду начальствовать
над тобой, а во время мира - ты надо мною". Но уговоры его успеха не имели,
верх взяло мнение Демосфена, предлагавшего афинянам дать неприятелю сражение
как можно дальше от границ Аттики. "Милый ты мой, - заметил ему Фокион, - не
об том надо думать, где нам сражаться, но как победить. Только в этом случае
война будет от нас далеко, а если мы будем разбиты, все беды и ужасы
окажутся у нас прямо перед глазами".
Македоняне одержали победу, и городские смутьяны и бунтовщики тащили
Харидема к возвышению для ораторов, требуя поручить ему командование.
Виднейшие граждане испугались, и, так как совет Ареопага был на их стороне,
то с большим трудом, ценою многих слез и обращенных к народу мольб, им
удалось убедить афинян вверить судьбу государства Фокиону. Фокион считал
нужным подчиниться всем требованиям Филиппа и полагаться на его
человеколюбивые обещания. Но когда Демад внес предложение, чтобы Афины
вдобавок приняли участие в общем мирном договоре и совещании всех греков
{17}, Фокион не соглашался с ним, советуя выждать, пока не станет известно,
какие условия предложит Филипп грекам. Обстоятельства, однако, были против
Фокиона, и совет его не был принят. Убедившись вскоре, что афиняне
раскаиваются в этом решении, ибо им пришлось передать Филиппу свои триеры и
конницу, он сказал согражданам: "Вот чего я и боялся и потому возражал
Демаду. Но раз уж вы заключили договор, не надо ни огорчаться, ни
отчаиваться, помня, что и предки наши, то начальствуя, то подчиняясь, но
одинаково хорошо исполняя и то, и другое, спасли и свой город, и всю
Грецию".
Когда умер Филипп, Фокион отговаривал народ приносить благодарственные
жертвы богам. Во-первых, сказал он, неблагородно радоваться по такому
поводу, а во-вторых, сила, стоявшая против них при Херонее, сделалась меньше
всего лишь на одного человека.
17. Когда Демосфен осыпал бранью Александра, меж тем как македонское
войско уже подходило к Фивам, Фокион сказал:"О злополучный! Зачем
раздражаешь ты грозного мужа {18} и жаждущего великой славы? Или, может, ты
хочешь, раз уж поблизости пылает такой громадный пожар, поджечь заодно и наш
город? Но я ради того и принял должность стратега, чтобы не дать этим людям
погибнуть, хотя бы даже они и рвались навстречу гибели". Когда же после
разрушения Фив Александр потребовал выдачи Демосфена, Ликурга, Гиперида и
Харидема и взоры Собрания были обращены на Фокиона, а многие граждане
выкрикивали его имя, он поднялся с места, поставил рядом с собою одного из
друзей, с которым был связан теснее всего, доверял ему больше всех и сильнее
всех любил, и сказал, указывая на него: "До такой крайности довели глупцы и
негодяи наш город, что если кто потребует выдать даже его, Никокла, я
посоветую выдать, ибо и сам я счел бы для себя счастьем, если бы мог умереть
ради вас всех. Жаль мне, правда, афиняне, и фиванцев, укрывшихся у нас, но