"Плутарх. Агид и Клеомен и Тиберий и Гай Гракхи " - читать интересную книгу автора

власть. Леонид был жестоко напуган и, с мольбою об убежище, укрылся в храме
Афины Меднодомной; вместе с ним была его дочь, оставившая Клеомброта. Он
получил вызов в суд, но не вышел из храма, и тогда спартанцы передали
царство Клеомброту.
12. Тем временем год миновал, и Лисандр лишился власти. Вновь
вступившие в должность эфоры разрешили Леониду покинуть его убежище, а
Лисандра и Мандроклида привлекли к суду за то, что предложение об отмене
долгов и переделе земли было внесено в нарушение существующих законов. Видя
грозящую им опасность, обвиняемые убеждают царей твердо стоять друг за
друга, пренебрегая решениями эфоров: ведь вся их сила - в разногласиях между
царями, ибо они должны отдать свой голос тому, чье мнение правильнее, если
второй судит вопреки пользе. Если же оба держатся одних взглядов, их власть
непреложна и бороться с ними - противозаконно, ибо эфорам принадлежит право
быть посредниками и судьями в случае спора царей, но не вмешиваться в их
дела, когда они единодушны. Согласившись с этими доводами, Агид и Клеомброт
в сопровождении друзей явились на площадь, согнали эфоров с их кресел и
назначили новых, в числе которых был и Агесилай. Затем они вооружили многих
молодых людей и освободили заключенных, приведя в трепет противников,
которые ждали обильного кровопролития. Но цари никого не тронули, напротив,
когда Леонид тайно бежал в Тегею, а Агесилай послал вдогонку убийц, которые
должны были расправиться с ним в пути, Агид, узнав об этом, отправил других,
верных ему людей, те окружили Леонида кольцом и благополучно доставили в
Тегею.
13. Меж тем как дело счастливо подвигалось вперед и никто уже не мешал
ему и не препятствовал, один-единственный человек - Агесилай - все погубил и
расстроил, замарав прекраснейший, в полном смысле слова спартанский, замысел
позорнейшим из пороков - корыстолюбием. Богатство Агесилая состояло главным
образом в обширных и тучных полях, но он был кругом в долгу и, так как
расплатиться с заимодавцами не мог, а терять землю не хотел, то убедил
Агида, что, если осуществить оба намерения разом, в городе начнется
настоящий мятеж, но если сперва угодить землевладельцам отменою долгов, они
потом мирно и спокойно согласятся на передел. Так полагал и Лисандр, тоже
обманутый Агесилаем. Итак, долговые расписки - они называются "клариями"
[klaria] - снесли на площадь, сложили все в одну кучу и подожгли. Когда
костер вспыхнул, богачи и ростовщики, в крайнем огорчении и расстройстве,
удалились, а Агесилай, словно издеваясь, крикнул им вслед, что никогда не
видел света ярче и огня чище этого.
Народ требовал, чтобы немедленно приступали к разделу земли, и цари
отдали такой приказ, но Агесилай, всякий раз отыскивая неотложные заботы и
придумывая все новые увертки, затягивал дело до тех пор, пока Агиду не
пришлось выступить в поход: ахейцы, союзники Лакедемона {23}, просили
помощи, опасаясь, что этолийцы через Мегариду вторгнутся в Пелопоннес. Чтобы
дать им отпор, ахейский стратег Арат собирал войско и о своих приготовлениях
написал эфорам.
14. Эфоры немедленно отправили к Арату Агида, гордившегося честолюбивым
рвением и преданностью своих воинов. Почти все это были люди молодые и
бедные, недавно избавившиеся и освободившиеся от долгов и полные надежд
получить землю, когда вергутся из похода. Они беспрекословно повиновались
каждому распоряжению Агида и являли собою замечательное зрелище, когда, не
причиняя никому ни малейшего вреда, спокойно и почти бесшумно проходили