"Плутарх. Деметрий и Антоний " - читать интересную книгу автора

удалился, а Галл, ведя ожесточенный бой с врагом грудь на грудь, не заметил,
как значительные силы парфян зашли ему за спину. Осыпаемый стрелами
отовсюду, он посылал просить помощи. Тут начальники тяжелой пехоты, среди
которых был и Канидий, один из друзей Антония, имевший на него громадное
влияние, совершили, сколько можно судить, грубую ошибку. Надо было сомкнуть
ряды и двинуть против неприятеля всю боевую линию разом, а они отправляли
подмогу мелкими отрядами, которые, один за другим, терпели поражение, и
мало-помалу ужас и бегство охватили чуть ли не все войско, но в последний
миг подоспел из головы колонны сам Антоний с воинами, и третий легион,
стремительно пробившись сквозь толпу бегущих, встретился с противником и
остановил преследование. 43. Убитых было не менее трех тысяч, и пять тысяч
раненых товарищи принесли в лагерь. Принесли и Галла - с пробитою четырьмя
стрелами грудью, но он уже не оправился от ран. Остальных же Антоний, со
слезами на глазах, пытался ободрить, обходя палатки. Раненые радостно
принимали его рукопожатия, просили идти к себе, позаботиться о собственном
здоровье, не сокрушаться так горько, называли его своим императором и в один
голос говорили, что пока он цел и невредим - их спасение обеспечено.
Вообще можно утверждать, что ни один из полководцев в те времена не
собирал войска крепче, выносливее и моложе. Что же касается глубокого
почтения к своему императору и соединенного с любовью послушания, что
касается общей для всех - знатных и незнатных, начальников и рядовых
бойцов - привычки ставить благосклонность Антония и его похвалу выше
собственного спасения и безопасности, то в этом его люди не уступали и
древним римлянам. К тому было много оснований, как уже говорилось раньше:
знатное происхождение, сила слова, простота, широкая и щедрая натура,
остроумие, легкость в обхождении. А тогда сочувствием к страдающим и
отзывчивой готовностью помочь каждому в его нужде он вдохнул в больных и
раненых столько бодрости, что впору было поделиться и со здоровыми.
44. Но врагам, которые уже устали и готовы были отказаться от борьбы,
победа внушила новое мужество и бесконечное презрение к римлянам. Всю ночь
они провели подле лагеря, под открытым небом, в ожидании, что палатки
вот-вот опустеют и они смогут разграбить имущество бежавших. Наутро число
парфян стало заметно расти, и в конце концов собралось не меньше сорока
тысяч всадников, ибо царь, на этот раз твердо уверенный в победе, прислал
даже тех воинов, которые несли постоянную службу при его особе; сам он ни в
одной битве участия не принимал: Антоний решил выступить перед солдатами и
потребовал темный плащ, чтобы видом своим вызвать больше жалости. Но друзья
отговорили его, и он вышел в пурпурном плаще полководца и сказал речь, в
которой хвалил победителей и срамил бежавших. Первые кричали в ответ, чтобы
он не падал духом, вторые оправдывались и выражали готовность подвергнуться
любой каре, какую он ни назначит, даже десятинной казни - лишь бы только
Антоний перестал гневаться и печалиться. Тогда Антоний воздел руки к небу и
взмолился богам: если следом за бывалым его счастием идет злая расплата,
пусть падет она на него одного, а войску да будет дарована победа и
спасение.
45. На другой день, усилив охрану еще более, римляне продолжали путь, и
для парфян, которые возобновили нападение, события приняли совершенно
неожиданный оборот. Они думали, что идут за добычею, на грабеж, а не на
битву, но были встречены тучею стрел, дротиков и свинцовых ядер и, увидевши
врага полным воодушевления и свежих сил, снова утратили недавнюю решимость.