"Эдгар Аллан По. Эссе" - читать интересную книгу автора

подобает огненный дух саламандры". Поскольку собственная их совесть не
позволяет им ничего смещать, они испытывают священный ужас перед всяким
смещением. "Дайте нам безмятежность", - говорят они. Открывая рот с
должной осторожностью, они произносят одно только слово: "Покой". И это в
самом деле единственное, что им надо предоставить - хотя бы по
христианскому правилу "око за око".
Будь м-р Готорн действительно оригинален, это непременно было бы понято
читателями. Но дело в том, что он ни в каком смысле не оригинален. Те, кто
называет его оригинальным, имеют в виду только, что своей манерой и
выбором тем он отличается от всех известных им авторов, в число которых не
входит немец Тик, чья манера в некоторых его произведениях абсолютно схожа
с обычной манерой Готорна. Между тем ясно, что условием литературной
оригинальности является левизна. Условием ее признания читателем является
его чувство нового. Все, что доставляет ему новые и приятные ощущения, он
считает оригинальным, а всякого, кто доставляет их часто, считает
оригинальным писателем. Словом, звание оригинального присуждается писателю
по сумме этих ощущений. Однако я должен здесь заметить, что существует
предел, за которым новизна перестает быть оригинальностью, если, как мы
это делаем, судить об оригинальности по достигаемому эффекту: это -
предел, за которым новизна уже не нова, и тут художник, чтобы остаться
оригинальным, опускается до банальности. Никто, мне кажется, не заметил,
"что только из-за пренебрежения этим законом Мур потерпел неудачу в своей
"Лалле Рук". Почти никто из читателей, а также из критиков, не похвалил
эту поэму за оригинальность - и она действительно не производит такого
впечатления, - а между тем ни одно произведение такого размера не содержит
стольких отдельных черт оригинальности. Но их так много, что они под конец
притупляют в читателе всякую способность их оценить.
Учитывая все это, мы поймем, что критик (незнакомый с Тиком), прочитав
один рассказ или очерк Готорна, имеет основания считать его оригинальным;
но гот тон, манера или выбор сюжета, который вызвал у критика ощущение
новизны, если не во втором, то в третьем и во всех следующих рассказах не
только не вызовет ого, но произведет обратное действие. Дочитывая том, и в
особенности все тома этого писателя, критик откажется от намерения
объявить его оригинальным и удовольствуется эпитетом "специфический".
С несколько неопределенным положением, что быть оригинальным значит
быть популярным, я мог бы согласиться, если бы принял то определение
оригинальности, которое, к моему удивлению, принято многими, имеющими
право зваться критиками. В своей любви к словам они ограничили
литературную оригинальность философской. Они считают оригинальными в
литературе только те сочетания мыслей, событий и тому подобного, которые
действительно абсолютно новы. Ясно, однако, что, во-первых, имеет значение
только новизна эффекта, а во-вторых, - если иметь в виду цель всякого
художественного произведения, а именно удовольствие, - для лучшего
достижения этого эффекта надо не искать абсолютной новизны сочетаний, а,
скорее, избегать ее. Оригинальность, понятая в этом абсолютном смысле,
поражает и обременяет ум, обращаясь к тем его свойствам, к которым мы
менее всего хотели бы обращаться у читателя романов и повестей. Понятая
таким образом, оригинальность не может быть популярной у широкого
читателя, который в подобных произведениях ищет удовольствия и будет
раздражен поучениями. Но оригинальность подлинная - верная своей цели -