"Георгий Георгиевич Почепцов. История русской семиотики до и после 1917 года" - читать интересную книгу автора

Символизм одновременно получил реализацию и в театральном искусстве.
Здесь, по замечанию Андрея Белого, режиссер победил актеров. Это и
дало возможность создать единую систему в синкретическом искусстве, каким
является театр.
Новый театр, создаваемый в противовес театру натуралистическому, театру
реалистическому, привлек к себе сильные творческие личности. Не только
режиссеров, не только актеров, он вызвал к жизни и новых художников,
поскольку был целостным действом. А.Я.Гуревич написала: "это была
победа духа времени, сказавшегося с особенной яркостью именно в данной
области, взрастившего целый ряд талантливых художников живописи, захотевших
приложить свои яркие дарование к реформе декоративной стороны театра.
Медленно, исподволь, нарастало на русской почве это тяготение художников к
декоративной живописи и к театру" (Гуревич А.Я. На путях обновления
театра // Памяти Веры Федоровны Комиссаржевской. СПб., 1911. С.187).
Этот важный параметр взаимодействия нескольких языков на сцене был
также поднят для случая религиозного искусства: "Икона в ее идее составляет
неразрывное целое с храмом, а потому подчинена его архитектурному замыслу"
(Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках. -- М., 1990. С.21. См. также:
Флоренский П.А. Храмовое действо как синтез искусств // Вестник
Московского университета. Серия 7. Философия. - 1989. - No 2).
Среди блистательных имен теоретиков и практиков (а в этой области
возможно только совместное осуществление идей в этих двух областях) мы
остановимся на двух:
В.Э.Мейерхольда и Н.Н.Евреинова. Однако до этого обратим
наше внимание на значимый контекст этой эпохи, представ-


театральный компонент 51

ленный иными именами, которые в ряде случаев известны более историкам
театра, чем его теоретикам. Но в тот период они были именно теоретиками, и в
их устах звучали значимые с точки зрения будущей семиотики мысли.
Остановимся на некоторых из них.
Новый театр вынес проблему зрителя, которая является одной из
центральных для будущей семиотики театра. "Бытовой театр, вообще не чуткий в
вопросах принципов своего существования, -- пишет М.М.Бонч-Томашевский,
-- мог не думать о роли зрителя. Его главная задача заключалась в том,
чтобы возможно добросовестнее исполнить все указания автора и возможно
тщательнее подделать жизнь. Новый театр, пересматривающий все основы своего
творчества, не может обойти вопроса о взаимоотношении зрителя и сцены, не
может работать, не думая о том, в какой же плоскости лежит эта работа по
отношению с воспринимающим ее" (Бонч-Томашевский М.М. Зритель и
сцена. 1. Зритель как участник театрального действа // Маски. -- 1912. -- No
1. С.69). Вывод -- "зритель является участником действа, одним из
составных элементов театрального творчества" (Там же. С.70).
Не менее важной проблемой семиотического свойства является непривычная
роль слова для театра, поскольку действие в нем построено на базе не одного
словесного, а нескольких языков. И это тоже было освоено в тот период.
"Власть слова ограничена поэзией, в поэзии слово самоценно, единственно дает
критерий для суждения. В театре слово неизменный друг, но не хозяин. Т.е.