"Николай Михайлович Почивалин. Сибирская повесть" - читать интересную книгу автора

Сомнут!" Я было его эдак в сторонку, думаю, прожмусь по мосту, по
перилам, - майор меня за шиворот. В руке, прямо у носа моего, пистолет
пляшет, глаза аж белые от злости. "К немцу, - кричит, - захотел? Назад,
сука, а то череп снесу!" Ну и повернул я назад. Пулей он меня не испугал -
скажи тогда, что продырявит насквозь, а своих увижу - согласился бы! А то,
что за сволочь какую-то принял - как плетью ожег! Метнулся я на берег -
лодок нет. Сдуру было вплавь хотел пуститься - не подумавши, что пехом мне
от реки часов пять еще шпарить, а тут "воздух" закричали. Мечутся, бегут
кто куда. А я сел на берег и шевельнуться не могу. Столбняк напал... Так в
этом столбняке всю бомбежку и просидел. Видел, как с моста люди в воду
посыпались, как рыба вверх брюхом всплывала, фуражку с головы снесло, и
скажи ведь - не царапнуло, даром что на самом бугре сидел... Потом, слышу,
трясет меня кто-то за плечо. Майор этот самый.
Сипит - голос сорвал: "Куда, - спрашивает, - идешь?"
Объяснил ему, на переправу глянул - тпше там стало, а майор головой
качает. "Опоздал, - говорят, - мужик. В Михайловке твоей немцы, это я тебе
точно говорю, клином они врезались. Да и вряд ли ты, - говорит, - найдешь
там кого. И они, - говорит, - по ней ахнули, и наши потом били..." Я,
помню, стою, слова сказать не могу.
А он поглядел на меня внимательно и говорит: "Самое умное, что ты
сейчас сделать можешь, - пристраивайся к ребятам да шагай. Мужик здоровый,
винтовку дадут - домой тебе самый это короткий путь теперь..."
Запали мне слова этого майора. Пригнал назад, влетаю в райком -
секретаря нет. В кабинете зав. оргинструкторским отделом бумаги какие-то
жжет. Где секретарь, спрашиваю. Руками развел: "Могу сказать одно:
выполняет специальное задание". - Слушай, говорю, друг, так и так,
освободи меня от этих коров, пойду в военкомат. Или еще лучше -
направляйте в партизаны. "Не имею, - говорит, - полномочий". Да плюнь ты,
говорю, один раз на эти полномочия! Назначь старшим когонибудь из
погонщиков. Или вот, говорю, что: сам возьмись. Ты один как перст, уйдешь
от войны подальше и спасенным будешь. Рассердился, ледащая душа, да ведь
знал, чем меня взять! "Товарищ Мельников, выполняйте партийное поручение!"
Ну что ты тут сделаешь? Кровью сердце обливается, а я встал и пошел -
выполнять партийное поручение... С коровами...
И принял же потом я с ними муки, будь они неладны!
Разбили мы их на несколько стад, чтоб гнать ловчее.
Я своего Якима из тачанки выпряг и мотаюсь верхом от стада к стаду,
командир коровий. Покормить по дороге как следует нечем, почуют они траву
или воду, собьются все вместе на лугу или у речки - ну хоть плачь! Ни
матгоков, ни плетей не слушают - голодные. Тут еще три коровы телиться не
ко времени начали, одна ногу сломала, прирезать пришлось, а они у меня все
на шее, в мандате количество проставлено... Издергался за первые же дни, а
лихо-то еще, оказывается, впереди ждало. Доить не успеваем - от села до
села, когда бабы помогут, - что нас десять человек на прорву эту?! Молоко
перегорать начало - мычат, спасу нет, хоть уши затыкай. Потом другая беда
свалилась: под бомбежку попали, на бреющем из пулеметов коров посекли. Не
видал, как тяжело скотина подыхает?.. Мотаемся, какую прирежем, чтоб не
маялась, какой дробовик в ухо; в кровище все, как мясники, а на телеге
гонщик корчится - живот ему пробило... Начали мы тут свою, коровью,
тактику и стратегию вырабатывать. Ночью гоним, днем в лесах да по оврагам