"Николай Михайлович Почивалин. Сибирская повесть" - читать интересную книгу автора

- Как же вы меня здесь нашли?
- Я тут дома, - усмехается Мельников и объясняет: - Карла Леонхардовича
в селе видел.
- Кстати, он латыш?
- Эстонец.
- Симпатичный человек.
- Не то слово, - поправляет Мельников. - Золотой человек.
Золотой - это, по-моему, сказано слишком сильно; я молчу, но, видимо,
каким-то непроизвольным движением или взглядом выдаю себя. Широкие брови
Мельникова сдвигаются и снова расходятся.
- Что же вас интересует?
- Буду писать очерк о старом садоводе. Вашему саду скоро исполняется
шестьдесят лет, и нужно, чтобы люди вспомнили о его создателе.
- Добро. Великое дело человек сделал.
Слово "великое" он произносит ровно и спокойно, и, должно быть, поэтому
оно звучит так внушительно и весомо; будничньщ тон будто возвращает
примелькавшемуся слову первородное значение.
Брови Мельникова снова - на этот раз по-иному, одобрительно -
приподнимаются. Разговариваем мы не более пяти минут, но уже ясно, что не
глаза этого человека, а именно брови выражают любое внутреннее движение -
недовольство, согласие, вопрос, - в то время как глаза остаются все такими
же спокойными.
- Новый наш сад видели?
- Не успел еще.
- Пойдемте, покажу.
Новый сад отделен от старого неглубокой, заросшей травой канавой; почти
сразу же за ней начинаются ровные ряды яблонь. Приземистые, в белых
известковых чулочках деревья усыпаны некрупными, начавшими розоветь
яблочками. От старого сада он отличается четкой планировкой, и оттого
здесь кажется скучнее. Там - нетронутые, оставленные в прежнем виде
заросли; здесь - словно по линейке размеченные квадраты, где вряд ли уже
сыщется укромный, полный очарования уголок. В траве тянется гофрированная
труба.
- А это зачем?
- Для поливки. Из Иртыша гоним.
- Вот это хорошо. Раньше на коромыслах носили.
- Другие времена - другие и песни.
Гофрированная труба, словно тропинка, выводит к теплицам. Стеклянные
рамы с них сняты и сложены высоким штабельком. Только что политые, остро
попахивающие плети прилипли к черной мокрой земле и словно напоказ
выставили свое богатство - от бледных пуплышков до ядрено-зеленых, в
бородавочках, огурцов. У меня дома, на крохотной грядке под окном, огурцы
показали только первые желтые звездочки цвета...
За теплицами начинается полоса саженцев: голенастые прутики с кудрявыми
верхушками стоят вплотную друг к другу.
- Питомник, - не оборачиваясь, указывает Мельников.
- Куда вам столько?
- Обеспечиваем всю область, - так же лаконично поясняет Мельников,
трогая пригибающиеся под его широкой ладонью маковки. - По завету...
Сад кончается; впереди километра на три, до самого села, темнеющего