"Николай Михайлович Почивалин. Летят наши годы (Роман)" - читать интересную книгу автора

Зато уж и засел я потом за книги! С утра до ночи, не замечал, как
месяцы летели. Весь отдых - когда Анка забежит, по спине стукнет: "Брейся,
борода, да в кино идем, картина, говорят, хорошая". Сходим, и опять за
книги. Летом подрабатывал на Волге, главным образом с грузчиками. Когда и
осенью, по старой памяти, прихватывал. Жилось не больно легко, стипендия
да мамина зарплата.
Одеваться хоть как-то надо было, невезучий, думаю, а все парень. Так
все эти годы и прожили. Сейчас иногда оглянешься - хорошие годы, светлые
какие-то. Молодость.
Институт, друзья новые, дома две души родные - мать да Анка. Дружили мы
с ней. Как свободная минута - она к нам. В кино - вместе, на каток -
вместе. Интересно, что если ее кто-нибудь подхватит или я с институтскими
девчонками катаюсь - не обижались никогда. Сама еще показывает: вот этот,
говорит, мне записку прислал. Похохочем, и домой. Правда, как к сестренке
к ней относился, еще вернее - как к мальчишке. Хотя она к этому времени
изменилась уже - взрослая, интересная, на предпоследнем курсе была. А для
мня - Анка да Анка.
Ты вот вспомни - парнями, бывало, денег, допустим, нет с девушкой в
кино пойти. Со стыда сгоришь! А ей я запросто говорил: зовет куда-нибудь -
нет, погоди, мол, финансы поют романсы. И разговаривали обо всем
совершенно откровенно; единственное, чего не касались, - Зайки, ни я о ней
ни слова, ни она. Хотя, по-моему, и помнила, как я Зайку в бреду звал. И
мама к ней, как к дочке, относилась. Чуть что: "Ани что-то долго нет, не
заходила?" Пирог когда испечет, первым делом: "Беги, зови, что за пирог
без гостей". Я и не заметил, как она институт кончила. Да не просто хорошо
- с отличием. Пошли к ним на прощальный вечер, в институт, назад идем -
смотрю, не в себе Анка. Ты что такая, спрашиваю? "Не понимаешь? - говорит.
- Уезжать грустно. Далеко ведь, Казахстан. Когда теперь увидимся?" Как
когда, мол? В отпуск приедешь. "Ой, говорит, долго как!.."
Дошли до дома, я у своей двери, она - у своей, а двери-то рядом. Ну
говорю, товарищ доктор, спокойной ночи! Завтра провожать приду. Подала она
руку и придержала мою. "А больше, говорит, ты мне ничего не скажешь?"
Чего ж еще, спрашиваю? Вроде все. "Да я шучу, говорит, конечно, все.
Спокойной ночи". Вошел я к себе - мама в ночную работает, пусто. Лег - не
спится. И, правда, кажется, забыл Анке что-то сказать на прощание. Может,
думаю, о том, что она нам с матерью как родная? Нет, не то, сама она об
этом знает... И представь же себе такую глупость: не сумел на вокзал
приехать. Назначили заседание комитета комсомола - персональное дело
слушали, уйти нельзя, позвонить неоткуда. Заседание кончили, смотрю - с
полчаса как поезд ушел. Ну, и прямо домой. Тут мама с вокзала пришла,
она-то все вовремя всегда успевает, не то что я. "Нехорошо, говорит,
сынок, получилось.
Обидел ты нашу Аню". Объяснил ей все, - головой качает, поддакивает, и
все равно свое. "Все так, говорит, а все одно нехорошо. Знаешь, ее сколько
провожало? Толпа целая, одного тебя не было. И тут про тебя не забыла.
Защищает - некогда ему, говорит, а в глазах-то все одно, вижу, - обида..."
Начал что-то маме рассказывать, - рукой махнула. "Лягу, говорит,
расстроилась я нынче что-то".
Через день-два я, признаться, забыл про все это, а с педелю прошло, и
чувствую, что не хватает мне Анки. В кино - не с кем, на каток - не с кем,