"Николай Михайлович Почивалин. Жил человек (Роман по заказу)" - читать интересную книгу автора

предки, еще в звериных шкурах, впервые добыли огонь, впервые собрались у
него и впервые сготовили горячую пищу. От походных костров, что веками
горели на ратных дорогах и полях, согревая в непогоду русское воинство.
От деревенских бескеросинных вечеров, когда оконца заплывали льдом,
ухали, потрескивали от мороза проконопаченные бревна стен и бородатые отцы
сидели у домашнего камелька, положив тяжелые грубые руки на льняные
головенки своих малых. От долгих, с сумерек до рассвета, костров в ночном
- с печеной картохой, рассказами о леших, с густыми росами на травах,
которые с тпхим довольным ржанием пощипывали стреноженные путами кони...
Чего только не напомнит, не наколдует огонь - то весело-уютно гудящий, то
такой, как сейчас в печке, где на золотисто-красных камнях-угольях пляшут
синие карлики!..
- Поджидала вас и все думала, - продолжая в одиночестве чаевничать,
говорит Софья Маркеловна, - что бы вам еще про Сергея Николаича
рассказать? Кроме того, что Сашенька рассказала да я - вскользь.
Оказывается - непросто: воспоминаний, эпизодов всяких - этого множество,
день за днем могу перебрать. Да как бы в мелочах главное не потерялось.
Бывает ведь и эдак...
Редкостный он человек был - вот что. Воспитатель - от бога, не примите
только за красное словцо. Я это сразу поняла, когда он к нам пионервожатым
еще пришел. Году в тридцать восьмом, по-моему. Ну, это по документам
проверить можно.
- Он же после войны начал работать? - уточняю я, - После войны -
директором. А сначала-то пионервожатым, потом физкультурником. Или физрук,
что ли, их называли, - поправляется Софья Маркеловна. - И говорю вам:
ребятишки к нему - с первого дня. Иной воспитатель - умный, и с
образованием, и старается. Его вроде и слушаются, - а все не то. Ребятишки
перед таким - как на все пуговицы застегнуты. Не кантачит чтото. Тьфу,
слово-то какое некрасивое!
Я смеюсь - так уместно и так пренебрежительно пользует она этот широко
ныне распространенный техницизм; Софья Маркеловна машет рукой - не в слове
суть, в конце концов.
- На разные там физзарядки, сборы, походы - табуном за ним. С любого
урока могли сбежать. Чем вот он взял - скажите? Опыта - никакого, только
начал, в педагогическом тогда учился. Сам еще от ребят мало отличался.
Там, в альбоме у вас, карточку увидите: зарядку проводит. Мальчишка и
мальчишка. В маечке, в широких штанах неглаженых. Раньше ведь так не
модничали, как теперь. Чистенько, и ладно... Очень, скажу вам, любил
всякие мероприятия с музыкой. - Софья Маркеловпа улыбается мягкой улыбкой,
с какой пожилые люди вспоминают далекое и прошлое. - И тут у нас с ним
конфликты случались. Можно сказать - постоянный конфликт.
Назначит какой-нибудь сбор - и бежит: "Софья Маркеловна, - пожалуйста!"
А это всегда означало одно и то же: иди и играй им "Наш паровоз, вперед
лети...", - помните? А я любила классику. Ну, иногда, под настроение, -
вальсы, да чтоб несентиментальнее, были у меня на то причины... Но ведь
там - музыка! А это что же за мелодия? - примитив. Так он и меня в два
счета уговаривал - не могла ему отказать. Строятся они, маршируют, всякие
пирамиды делают, - я сержусь и барабаню: "Наш паро-воз!.." И чего ж,
думаю, они в этой песне нашли?
Только что освещенное мягкой, немножко рассеянной улыбкой лицо, глаза