"Радий Погодин. Приближение к великой картине" - читать интересную книгу автора

Пусть думают, может, и придумают что-нибудь путное. На них надежда.
Скажу только, что и отношение к ценностям должно стать ценностью само
по себе, причем ценностью высокой, тогда первая - первичная ценность
становится святыней, как, скажем, христианские заповеди. Святыней может
стать и честь как отношение к качеству нашего труда. Мне, сознаюсь
откровенно, даже не понять, почему слова "честь" и "качество" не одного
корня, ведь и по созвучию, и по ассоциации они так близки.
В Академии Филипс Андовер нас провели в здание, где занимаются
искусством. Изобразительным. Для музыки и скажем, театра в Академии,
наверное, есть другие специальные здания.
Студии с мольбертами, как в художественных училищах. Фотолаборатории.
Компьютерные классы, где учащиеся могут выражать себя при помощи
электроники. Материал искусства педагогов не волнует: акварель, масло,
карандаш, электронно-лучевая трубка - важен результат.
Мы окружили девочку в рекреации. Она работала на какой-то фотомашине. У
нее был собран коллаж, но, по ее замыслу, не хватало Эйфелевой башни,
деформированной в ширину. Вот она и растягивала на машине Эйфелеву башню.
Наши художники помогли ей добиться нужных пропорций. И она принялась
впечатывать башню в коллаж. Как у нас говорят комсомольцы - работала с
огоньком. Подарила нам по коллажу.
Юноши в некой стеклянной выгородке готовили телевизионную передачу.
Посмотрел на нас затуманенными глазами - полное погружение. Думаю, они и не
поняли, кто мы, а может, и не заметили. На полу лежали японские и других
цивилизованных стран телекамеры. И никакие разнузданные пэтэушники не
грозили их стибрить.
Занятия уже закончились. Здание было пустынным.
В небольшом кинозальчике-киноклассе нам показали учебный фильм,
который, по мнению преподавателей, довольно полно говорил о направлении
преподавания. Это был фильм о перерастании форм кубизма в посткубизм и
далее - в абстракцию. Фильм был снабжен интересной, толковой лекцией. Я
позавидовал. Конечно, в задачу школы не входит воспитание художника - но
только капиталиста. И вот, чтобы капиталист не обмишурился где-нибудь среди
полотен, его проводили по лабиринтам и закоулкам эстетики, я так подумал. Но
все же почувствовал какую-то фальшь мысли.
- Для моды, - сказала одна из наших многомудрых дам-профессорш. -
Сейчас во всем мире мода правит бал.
Когда мы вели свои разговоры в лесном студенческом отеле под городком
Мидлбери, нам показали пленку, отснятую в ленинградской художественной
школе. Автор сюжета, американский преподаватель эстетики, доказывал, что
воспитание искусством у нас поставлено лучше, оно полнее раскрывает талант и
выводит его с интуитивного уровня на уровень осмысления мира через законы
искусства. И уже наглядевшись на американских раскрепощенных ребят, мы вдруг
с упавшим сердцем увидели наших топочущих тяжелыми башмаками школьников в
форме и обязательных красных галстуках. При виде камеры и иностранцев ребята
сбились в плотное оборонительное подразделение, набычились и, подталкивая
друг друга, запихались в какую-то дверь.

После учебного фильма нас повели на улицу, сказали - в школьный музей.
В парке стояли скульптуры. Трава была свежая, ее, наверное, поливали.
Настроение у нас поднялось - в музее непременно висят работы учащихся, а тут